Откуда я все это знаю? Просто всю среду, четверг и пятницу с утра до ночи слушала восхищенные дифирамбы этому зверю, который, кстати, так просто не упрешь – он весит более тридцати килограмм (и это только системник), в исполнении Стаса, наконец-то накопившего нужную сумму (хотя что-то мне подсказывает, что ему в этом сильно подсобил мой папандр) и собравшего себе друга своими руками. Своего монстрика братишка нежно любил. Так что он, подключив философское мышление и вспомнив умные словечки из курса психологии, которой решили мучать бедняг-десятиклассников попечители родительского совета вкупе с учительским составом и членами представителей РОНО, включив ее в школьную программу, выдал:

– Папа, реализм – это больно. Все жизненные истории имеют неблагоприятные финалы. Жизнь – это, вообще, штука бессюжетная, но идейная – вспомни попытки коммунизма. И ты, рожденный в советском союзе, обрекаешь меня на жалкое существование?

– Сынок, – не ожидавший пламенной речи от своего неразговорчивого дитятки Макс немного растерялся и воззрился на него двумя пытающимися срубить друг друга пешками. – Значит, – его вдруг настигло озарение, – ты считаешь, что влачишь жалкое, – тут его голос сорвался на визг, вторя эху двух неугомонных бабок с первого этажа, – существование?

А чего они, собственно, орут? Вроде как ведь не знают, что Фео торчит тут, или, наоборот, слишком хорошо его знают и заранее за меня переживают? От этих мыслей стало еще страшнее. А потом на сцену вылезли еще два «модных» персонажа – копии нашего гопника. Эх, не зря у меня было предчувствие.

– Да, отец, – Стасик понурил голову, а я, будучи в теме их жесткого разговора, решилась разрядить напряженную обстановочку:

– Кажется, нас сейчас убьют…

– Что?

– Почему?

Вскричали оба представителя сильного пола, все не расставаясь со своими трофеями: со сковородой и телефонным аппаратом. Правильно делаете, молодцы, в случае чего все этим можно огреть гоп-троицу.

– Просто… У нас гости, – прозвучало как в дешевом американском боевике, которые так любит Леся, будто компанию отморозков нарко-дилеров накрыли в их притоне дяденьки с автоматами за лажовый товар.

– Какие еще гости? – бледнея, поинтересовался дядя.

Он отодвинул меня в сторону и жадно припал к глазку. Я бы на его месте побоялась, вернувшись к той же теме дяденек с автоматами… А вдруг они приставили дуло к глазку и выстрелят, лишая любопытствующего и глаза, и мозгов?

От дурных мыслей стало боязно и я вжалась в стенку.

Стасик убежал в комнату и вскоре вернулся, зажимая в руках маленькую черную вещицу, похожую на диктофон.

– Хочешь записать наши предсмертные разговоры? – понимающе взглянула я на средство для записи звука.

– Ты о чем?

– Диктофон – отличная идея, потомки смогут доказать, что это не было самоубийство и вытребовать денег по страховке.

Дядя между тем притих и внимательно оглядывал пространство

– Какая ты меркантильная, – хмыкнул Стас и продемонстрировал мне вещицу: – Это шокер.

– Чтобы шокировать одним своим видом? – иронизировала я напоследок, не веря, что такая маленькая фигнюшка может спасти нас против банды, измордованной опытом уличных драк, да и не только уличных. Хотя в их случае сила не была аргументом – аргументом служил арсенал, запрятанный во всевозможных карманах, подкладках и прочем, который для них являлся жизненно необходимым, ведь будучи гопником со стажем никогда не знаешь, где заночуешь: толи у кого-нибудь на хате на полу среди пустых бутылок, подставив под голову табуретку, толи в родном КПЗ.

– Чтобы шокировать током, – с умным видом пояснил мне Стас, сделав, и, думаю, не в первый раз, вывод, что его сестричка, стоя в очереди за наивностью, свою очередь за ум пропустила.

– А-а-а… – протянула я, решив его не разочаровывать, пусть и дальше пребывает в четкой уверенности уникальности своего интеллекта над другими, как и вся остальная раса с наличествующей хромосомой Y, как и Артем…

Вместе с пришедшим на ум именем мое лицо посетила героиня детской позитивной песенки о временном смещении положения губ, то есть улыбке. Лицо в неподходящей ситуации стало дебильно-идиотским, тут уж братишка полностью уверился в прогрессирующем у меня синдроме, который, судя по названию одной из многочисленных книг дяди, был невероятно утопичен: «Синдром дауна – fenita la comedia, добро пожаловать в трагедию!«

Стас, от всего сердца пожалев меня, или все же для того, чтобы полностью заверить округу в своей гениальности, надгробным внушительным камнем вставил свою следующую фразу:

– Ну, Лен, вот так работает, – и устремил свою чёрную штуковину со страшным названием электрошокер прямо к притягивающей взор синей майке на теле папы. Думаю, он сам не понял, что натворил даже тогда, когда возглас дяди, словно резкий обрубленный глас вопиющего в пустыне, огласил прихожку и стих, заставив заглохнуть двух шушукающихся и причитающих старушек, шушукающихся гопников, выбежавших поглазеть на зрелища соседей и даже прибежавших из соседнего двора любителей сплетен.