– Так… но…

– Не продолжай, - сказал опять мягкий вкрадчивый голос за спиной.- Я знаю все-е, что ты сейчас скажешь и даже то, что ты по-одумаешь, но не скажешь.

– И что мы будем молчать?

– Пока…. Это по-ока… Но скоро сюда прилетит еще одна особа. Она никак не может вырва-аться.

– Кто она?

– Сейчас все узна-аешь… не торопись. Вот и она.

Легкий ветер опять качнул форточку.

– Здравствуй Слава, мы тебя уже заждались.- Певуче проговорила Муза.

– Здравствуй Женя, здравствуй Муза…, - не хотели меня выпускать уговаривали остаться, чего только не сулили в взамен, но долг, прежде всего. Ты еще ничего не говорила?

– Нет. Без тебя не начинала-а.

– Хорошо. Пора уж.

Женя уже перестал чему либо удивляться и думал, что бессонная ночь не прошла даром. А вкрадчивый голос меж тем из-за спины, продолжал говорить неторопливо и растягивая слова:

– Как же нам посту-упить Женя.?

– А о чем идет речь?

– Речь здесь идет только о тебе и твоем тала-анте…

– Вы считаете, что я талантлив?

– Мы ничего не счита-аем, мы наверняка знаем это-о…

– Мне нравятся ваши слова.

– А вот это?

На голову ему Слава аккуратно примерила венок из пахучих лавровых листьев, и он пришелся ему как раз пору.

– Да! И это мне нравится. Такой запах!

– Это еще что, ты потом можешь почувствовать вкус Сла-авы.

– Вкус славы…. Это выражение тоже мне знакомо,…но понаслышке…вы такие добрые и чудесные и мне все нравится….

– Но тебе может не совсем понравиться, что мы скажем в дальне-ейшем …

– Да говорите, раз уж пришли не томите…

– Не то-оропись… всему свое время…. А лу-учше послушай нас… Разве ты ничего не знаешь о том, что в мире существуют законы-ы, которые даже нам посланницам Бога невозможно нарушить.?

– Ну… … наверно, что-то такое есть…я об этом не задумывался никогда..

– Е-есть! Конечно есть… есть не сомневайся… Разве ты не ви-идел как горит костер. Один тлеет часами коптит и толку от него ни на грош… а другой пылает жа-арко весело радуя всех вокруг.

– Приходилось наблюдать.

– А ты видел как горит огонь в кузнице-е…когда раздуваются мехи и гонят воздух к очагу… хотя какие теперь кузницы… Вот ра-аньше помнишь Слава мы приходили к тому кудрявому черноволосому, который уж больно-о тебе понравился.

– Помню, как не помнить, у него еще надолго запутался мой венок в волосах, и мы никак не могли его освободить.

– А в ито-оге?

– В результате он оказался самым знаменитым.

– Не рассчитала-а ты тогда…

– Что делать… бывает и с нами такое…

– А того-о его ровесника которого потом послали на Кавказ.

– И того помню и тех двоих которые умерли в двадцатых строго Александра и Сережу милого деревенского мальчика с доброй улыбкой.

– Вы про Блока и Есенина говорите?
– Спросил Женя.

– Про-о них.

– Я был на Родине у Есенина в рязанской области.

– А мы-ы знаем…и про село Константиново, и что ты долго бродил там по березовым околкам, думал, что же в них особенного и как же они могли ро-одить такие слова поэта.

– Было. Правда.

– Знаем и про то да-аже, на каком ты номере трамвая ехал на Ваганьковское кладбище к Володе Высоцкому.

– Я уже не помню номер, а вы помните?

– И как ты хотел взять фотографию Володи с могилы, а мы тебе сказали этого не делать.

– Д-да, теперь я вам окончательно поверил….Вот вы сейчас говорите и я вспоминаю. Вы знаете даже больше чем я сам. А что вы, правда, встречались и были у Пушкина, Лермонтова, Блока, Есенина и даже Высоцкого

– Не сомневайся, мы были у ка-аждого из тех, кого ты перечислил.

– Ну-ну интересно, а что было дальше?