Шрифт:
Теперь Вера должна была задать еще один вопрос, но она не знала, как это сделать. Пока она подбирала слова, баба Зина немного успокоилась и, собравшись с силами, сказала:
– Машка пришла, соседка ее, они в одном классе учатся, и говорит: Шурка с балкона прыгнула. Видно, как от меня пришла, так пры-ыгнула… о-о-й…
– И что? Она дома?
– В больнице. Я сейчас туда звонила – карту купила и позв-о-онила…
– Ну?
– Ей операцию сде-е-лали…
– А больница какая?
– Подожди, – сказала баба Зина и на этот раз вытерла лицо платком, который достала из кармана. – Сейчас ко мне поедем. Я приготовлю, что надо, а ты отвезешь. Отвезешь? – спросила она и с недоверием посмотрела на Веру, как будто сомневаясь, можно ли ей поручить такое важное дело.
– Отвезу. А ты?
– Я не могу, – сказала баба Зина. – Там спрашивать станут: кто такая, откуда. Что я скажу? А тебе можно – скажешь: подруга. Поняла?
– Поняла.
– Тогда пойдем. А то пока приедем, пока соберем что надо…
Всю дорогу баба Зина говорила без умолку, рассуждая, что можно есть человеку, который прикован к больничной койке.
– После операции, наверное, нельзя есть? – спросила баба Зина.
– А какая операция?
– Не знаю. Они не объяснили. Сказали: сделали операцию.
– А еще что сказали?
– Сказали: состояние стабильное.
– А еще?
– Больше ничего. Ты мне оттуда позвони - я тебе телефон напишу. Поняла?
– Поняла.
У метро, вытряхнув из кармана гору мелочи, баба Зина купила два лимона, связку бананов и пакет грейпфрутового сока. Вера уговаривала ее взять денег, но баба Зина наотрез отказалась. Пока ехали в автобусе, она всю дорогу бормотала что-то себе под нос про какую-то новую ночную рубашку, которая у нее есть, и про разные необходимые в больнице предметы.
– Чашку надо не забыть, – сказала баба Зина, когда они вышли из автобуса. – Отец, наверное, с работы поедет – ему не до того будет. Как ты думаешь?
– Думаю, да.
– И я говорю: не до того.
Так, рассуждая о том, что может потребоваться человеку в больнице, они добрались до дома, и уже через час Вера снова стояла на автобусной остановке с полиэтиленовым пакетом, набитым провизией, и адресом больницы, который баба Зина аккуратным почерком переписала на отдельный лист бумаги и, сложив вчетверо, вручила Вере.
14
Вера сдала куртку гардеробщице и направилась к лифту, но в дверях ее остановил охранник.
– Куда идем?
– В первую хирургию.
– А сменная обувь?
– Извините, я не знала.
– А пропуск?
– Понимаете, там лежит моя подруга, ее только сегодня привезли. Мне надо ей кое-что передать. И потом, я просто узнать хочу, как она там. Я только вещи ей отдам – и назад. Я на одну минуту. Пожалуйста.
– Паспорт есть?
– Есть.
Вера достала из рюкзака паспорт с золотым двуглавым орлом на обложке и протянула охраннику.
Он записал ее данные в толстую амбарную книгу, которая лежала на столе, и, кивнув в сторону лифта, сказал:
– Третий этаж.
Вера битые полчаса дожидалась на посту дежурную сестру – наконец она появилась.
– Извините, – обратилась к ней Вера, изо всех сил стараясь быть вежливой,– в какой палате лежит Кузнецова? Ее привезли сегодня утром.
– К ней только по уходу можно, если пропуск есть.
– Пожалуйста, я на одну минуту.
– Она в послеоперационной палате – туда посторонним нельзя.
– Я не посторонняя.
– У нее уже отец был. И брат. Это не дом отдыха, а больница.
– Скажите, – спросила Вера, оставив ее замечание без ответа, – а есть ей можно?
– Вечером будет можно – когда от наркоза отойдет.
– Ну вот, – обрадовалась Вера, – я как раз принесла ей поесть: лимон в сахаре, грейпфрутовый сок и оладьи – это можно?
– Можно. А мать ее где?
– Понимаете, матери нет.
– Вообще?
– Вообще.
– Ладно, иди. Только недолго. Четвертая палата.
Медсестра показала на дверь рядом с постом. Табличка на двери гласила: «Вход воспрещен!» От этого восклицательного знака Вере стало не по себе, но она вошла. Шурка, бледная, как полотно, лежала на спине с закрытыми глазами, и тут Вера окончательно потеряла присутствие духа, потому что решила, что Шурка без сознания. Ее левая рука была забинтована. Одна нога, до колена закатанная в гипс, была подвязана к перекладине над кроватью, а другая, тоже в гипсе, беспомощно торчала из-под одеяла. На голове тоже была повязка, но Вера сразу поняла, что это просто ссадина, потому что повязка была легкая. Все это в считанные секунды пронеслось у нее в голове, но, еще раз остановив взгляд на этой повязке, Вера вспомнила, что для того, чтобы остаться на всю жизнь инвалидом или, того хуже, отправиться на тот свет, достаточно сломать позвоночник, а голова сама по себе.