Кунце тихо рассмеялся.

— Во-первых, у него нет ни капли чувства юмора. Поэтому он будет целиться тебе в голову. Ты прав: единственный выход — несчастный случай. И неважно, насколько это малоправдоподобно. Ты чистил свой пистолет, и внезапно произошел выстрел. Генералу дадут понять, что необходимо держать все в тайне, так как ты не хочешь погубить репутацию дамы. К счастью, генерал знает тебя достаточно хорошо, чтобы не заподозрить в тебе русского шпиона.

— А как быть с остальными членами комиссии?

— Об этом не беспокойся. Господа не производят впечатления, что они жаждут тщательного расследования. Для них это дело кажется довольно ясным. И в непорочности офицерского корпуса они и без того убеждены гораздо меньше, чем Венцель.

Генерал Венцель был вновь вызван в замок Бельведер, где ему пришлось выслушать много неприятного от наследника престола. Эрцгерцог Франц Фердинанд прочитал в газете о выстреле в капитана Дугонича и был в бешенстве от того, что это попало в прессу. На этот раз он разделял мнение Кунце, что выстрел связан с любовной историей. Он считал все это дело просто отвратительным и наносящим ущерб репутации Генерального штаба. Он недвусмысленно дал понять, что таким офицерам, как Дугонич, не будет места в армии, как только он станет кайзером. В конце, с присущим ему отсутствием логики, он потребовал, чтобы все подробности этого дела, раз уж оно попало в газеты, были опубликованы, чтобы прекратить все слухи и предположения.

— Я всепокорнейше придерживаюсь другого мнения, чем его Императорское Высочество, — возразил Кунце, когда узнал о приказе эрцгерцога. — Капитан Дугонич настаивает, что это был несчастный случай и что он ранил себя сам.

— Не будьте ослом, Кунце, — проворчал Венцель. — Вы отлично знаете, что он лжет, черт бы его побрал.

— Весьма вероятно, господин генерал. Но какие причины у такого порядочного человека, как капитан, искать спасения во лжи? Здесь могут быть только причины, касающиеся вопросов чести. Вы, господин генерал, встречаетесь с капитаном в обществе гораздо чаще, чем я. Вы хорошо знаете, в каких кругах он вращается. А если дама принадлежит к этим кругам? Вдруг это супруга в высшей степени респектабельного человека? Разве не станет это причиной настоящего скандала?

Глаза Венцеля сузились, и он долго с подозрением разглядывал Кунце.

— Что вам известно? — резко спросил он.

— Только то, что я вам доложил, господин генерал.

— Оружие нашли?

— Нет, еще не нашли. Возможно, эта персона взяла его с собой.

— А пуля?

— Выпущена из пистолета двадцать второго калибра.

— Полиция нашла свидетелей, которые видели эту персону входящей и выходящей из квартиры?

— Нет, господин генерал. Но я постоянно в контакте с комиссаром доктором Вайнбергом, и он обещал немедленно поставить меня в известность, как только они найдут что-либо существенное. Но пока ничего нет.

— Это просто от недееспособности, — проворчал Венцель. — Но вы заблуждаетесь, если полагаете, что я доволен, как ведется расследование этого дела. Один ляпсус за другим! Немедленно поставьте меня в известность, если появится что-то новое. — И затем сухо: — Вы свободны.

Капитан Кунце нашел пистолет за складками тяжелой шелковой портьеры в салоне Дугонича. По каким-то причинам полиция эту штору просмотрела. Кунце еще раз решил осмотреть квартиру, убедиться, что никаких личных предметов — носового платка, шарфика или чего-нибудь подобного, что может указать на фамилию женщины. И тогда, к своему удивлению, он нашел пистолет. Это был подарочный экземпляр, браунинг, на боковой стороне которого было выгравировано: «Всего самого лучшего к дню рождения! Твой любящий тебя муж Карл».

После того как он убедился, что генерал Венцель находится в своем служебном кабинете, Кунце прошел к ближайшей почте, позвонил домой к генералу и попросил госпожу к телефону.

— Это капитан Кунце, — сказал он на испуганное молчание на другом конце провода. — Простите, что я вас беспокою, но у меня есть кое-что принадлежащее вам, и я хотел бы вернуть это вам так, чтобы об этом никто не узнал.

Молчание длилось несколько секунд, затем последовало шепотом:

— Почему?

— Потому что я думаю, что так было бы лучше для всех участников.

— Ах, какой вы хороший человек, — пропела она, видимо, приходя в себя, и он услышал гортанные звуки, напоминающие то ли смех, то ли плач.

— У меня есть одно условие, — сказал он. — Вы мне должны пообещать, что тренироваться в стрельбе впредь будете только по неживым предметам.

— Я обещаю вам это, — прошептала она. — Нечто подобное у человека случается раз в жизни.

— Я верю вам на слово. В любом случае возьмите игрушку назад. Не годится выбрасывать подарки ко дню рождения.

Они условились встретиться в парке Шёнбрунн, сразу возле входа. Парк был ближайшим к вилле Венцелей. Лили должна взять своего белого шпица, что должно было служить алиби, если ее увидят. Кунце должен — по той же причине — взять с собой Тролля.

— Не стоит и говорить, как я вам благодарна, — призналась она спустя некоторое время. И затем спросила: — Как он себя чувствует?