Дом Нэну был настоящим прибежищем для детей Чикконе. Здесь мы все были равны, и Мадонна не была звездой, как дома. Нэну никогда не обожествляла Мадонну. Может быть, поэтому их отношения были довольно прохладными. Когда Мадонна разбогатела, я предложил ей купить Нэну дом и машину, нанять для бабушки водителя и кухарку — то есть облегчить ее жизнь. Разве не должны звезды, достигшие успеха, заботиться о своих родных? Но моя сестра, состояние которой в 2008 году превысило 600 миллионов долларов, и которая, по слухам, пожертвовала 18 миллионов на каббалу, решила посылать бабушке по 500 долларов в месяц и оплачивать ее квартирные счета. Для Мадонны это — капля в океане. Думая о богатстве сестры, я не могу избавиться от мысли о том, что по отношению к бабушке она повела себя как настоящая скряга.

Впрочем, Нэну так не считает. Она благодарна Мадонне за помощь и никогда не ждет и не просит ничего большего.

Во время корейской войны мой отец Сильвио (Тони) был на Аляске. Он служил вместе с братом моей матери, Дейлом. Они стали настоящими друзьями. Дейл пригласил отца быть шафером на его свадьбе. Там отец и познакомился с моей матерью, и они полюбили друг друга. 1 июля 1955 года они поженились в Бэй-Сити, штат Мичиган.

Мои родители поселились на Торс-стрит в Понтиаке, городе-спутнике Детройта. Напротив дома находился огромный пустырь, где позднее построили стадион «Понтиак Силвердом». Здесь родились Тони, Марти, Мадонна, Паула, я и Мелани. Родителям нравилось жить на Торс-стрит, потому что в этом районе тщательно планировали этнический состав населения. Тут жили мексиканцы, негры и белые. В такой обстановке дети воспитывались в духе расовой терпимости. В видеоклипе «Like a Prayer» Мадонна целует статую черного святого, чтобы подчеркнуть свою убежденность в расовом равенстве. И это одно из доказательств того, что такая политика принесла свои плоды.

Задний двор нашего дома выходил прямо на железную дорогу и был отделен от нее высокой проволочной изгородью. Рядом находилась мачта высоковольтной передачи. От нее постоянно исходил неприятный звук, который сводил нас с ума. За железной дорогой на глубине пятнадцати футов проходили сточные трубы. Когда мы подросли, то стали забираться на канализационный люк и наблюдать за текущими стоками. Вот такими были наши игры.

Отец работал на оборонном заводе, занимался средствами наведения и лазерной оптикой. Он не мог рассказывать нам о своей работе. Сначала он работал в «Крайслер Дефенс», а потом в «Дженерал Дайнемикс». Когда я учился в старших классах, он принес домой современнейший прибор ночного видения и фотографию танка. Показав нам все это, он велел никому не говорить о том, что мы видели. Мы все пообещали молчать. Теперь я знаю, чем мой отец зарабатывал на жизнь, и считаю его профессию замечательной.

Отец знал, что может положиться на наше слово, потому что с самого раннего детства он внушал нам принципы честности и этики поведения. Смерть матери могла посеять в душу Мадонны печаль и жесткость — так же произошло и со мной. Возможно, именно из-за этого у моей сестры возникло неутолимое стремление любить и быть любимой. Она хотела, чтобы ею восхищался весь мир. И это стремление помогло ей стать настоящей звездой. Смерть матери косвенно подтолкнула Мадонну к звездному пути, но только благодаря качествам, воспитанным в ней отцом, она смогла достичь вершины. Это он внушил ей принципы самодисциплины, чести, надежности и стойкости.

Отцу пришлось быть стойким. 1 декабря 1963 года наша мама умерла в возрасте всего тридцати лет. Мадонна была достаточно большой, чтобы помнить смерть матери. Она часто рассказывала журналистам о болезни и смерти матери и о своей жизни после этого события. «Я знала, что у мамы рак груди. Она была очень слабой, но все равно продолжала заботиться о нас. Я знала, что она очень больна и ей с каждым днем становится все хуже. Я понимала это, потому что мама часто оставляла свои дела и просто садилась на диван. Мне хотелось, чтобы она поднялась и поиграла со мной, как раньше, — вспоминала Мадонна. — Я знаю, что она пыталась сдерживать свое отчаяние и страх, чтобы мы, дети, ничего не почувствовали. Она никогда не жаловалась. Я помню, как ей стало плохо и она опустилась на диван. Я подошла к ней, забралась на спинку дивана и стала канючить: «Поиграй со мной, ну поиграй же со мной». Но у нее не было сил. У нее не было сил, и она заплакала».

Мама целый год провела в больнице. Но, как вспоминает Мадонна, она всегда стоически выдерживала все страдания и никогда не проявляла слабости перед детьми.

«Моя мама всегда нас подбадривала и шутила. Она была такой веселой, что мы не боялись навещать ее в больнице. Помню, как за день до кончины она попросила принести ей гамбургер. Она хотела съесть гамбургер, потому что долгое время вообще ничего не могла есть. Я подумала, что это очень смешно. Я не видела, как она умирала. Я ушла, а она умерла».

Хотя в то время мне было всего три года, я помню ее теплые, заботливые руки. Мы пришли в странную белую комнату, где почти не было мебели. Мама лежала на железной кровати, а отец и все мои братья и сестры стояли вокруг нее. Когда все пошли из комнаты, я прижался к маме. Отец осторожно отнял меня из ее объятий. Я сопротивлялся изо всех сил. Мне не хотелось уходить от мамы. Я жалобно заплакал. Последнее, что я помню: мы едем в машине, и я всю дорогу плачу. Я никогда больше не видел мамы. На похороны меня не взяли.

Я мало что помню из первых лет после смерти мамы. Помню лишь, что за нами присматривали разные женщины. Джоан была одной из них.

Джоан, наша «злая» мачеха, — женщина, которую я теперь по собственной воле называю мамой. Она это заслужила. По прошествии времени я научился любить ее. Оглядываясь назад, я понимаю, что только слегка ненормальная или исключительно романтическая и смелая женщина могла решиться на брак с мужчиной, имевшим шестерых детей.

Но когда она появилась в нашей жизни, мы отнеслись к ней с презрением. Эти семена были посеяны нашими родственниками по материнской линии. После безвременной смерти нашей матери они мечтали, чтобы отец женился на одной из ее ближайших подруг. Какое-то время они действительно встречались, но потом решили расстаться.