Моментально меня посетила мысль – все, чем мы только что занимались, похоже на бред. Но, если честно, лучше уж такой бред, чем медленное бездейственное умирание.

Оставшись один-на-один впервые за весь день, я только сейчас ощутила в полной степени то, что так выигрышно скрыл праздник. Воспарив в мечтах, поддавшись праздничному настроению, поверив в новогоднее волшебство, я на целый день отказалась от ощущения боли. Целый день, я не давала нескончаемой и нестерпимой головной боли испортить мне праздник. За весь день я ни разу не обратила внимание на сжигающую боль изнутри. Весь день я не вспоминала о причине моего нахождения в этих стенах. Мне удалось провести весело время, не обращая внимания на не столь радужные перспективы. Мне был дарован целый день! Но он закончился. Закончилась вся магия, и вовсе не сказочная реальность ворвалась в мою жизнь с новой силой.

Мое тело одна сплошная рана. Оно, казалось, стало болеть в сотни раз сильнее. Я старательно отвлекалась, считая снежинки, грациозно спускающиеся с небес, но это нисколько не помогало.

– Сон. Мне нужен просто сон.

Легко сказать, но как можно уснуть, когда ты словно лежишь под огромным прессом, голышом на битом стекле, а он давит все сильнее и сильнее, тем самым медленно принося нещадную боль.

Поняв, что уснуть без медицинского вмешательства мне так и не удастся, пошарив в тумбочке возле изголовья кровати, я нашла спасение:

– Что ж, пойдем по такому пути.

Приняв сразу несколько таблеток снотворного, боль постепенно стала отпускать, хотя нет, не она, просто накатывал сон. Лекарство подействовало.

* * * * *

Мне так хотелось наутро после столь магической и очаровательной встречи Нового года проснуться совершенно здоровой, словно в старой доброй сказке, но реальность жестока, и мы живем далеко не в ней.

– Доброе утро, девушка.

– А оно доброе?

Я не смогла удержаться от этого вопроса. Как утро, до которого еле удалось дожить, может быть добрым?

– Что-то случилось? Что за настроение?

– Нет, ничего. – Зачем нагружать Павла, он ведь и так из последних сил старается вселить в меня надежду на лучшее.

– Тогда приступим.

– К чему?

– Александра, не пугайте меня. Вот мое желание, а твое где?

Ах да, желания. Я уже и забыла, что еще этой ночью искренне верила в новогодние чудеса.

– Мое все там же, куда вы его положили.

– Саш, мне категорически не нравится ваше настроение. Возьмите себя в руки. Встряхнитесь. Мы ведь сейчас займемся таким ответственным делом. Все наши желания начнут исполняться уже с завтрашнего дня, вот увидите. Сейчас мы зажжем свечу и…

– Хватит! Прекрати! Надоело! – мой мозг просто закипел. Мышцы, кости, глаза, зубы, уши, печень, сердце, желудок, ногти, кончики волос и прочие составляющие моего тела пронзала страшная боль. В этот момент мне не хотелось ничего. Точнее, мне хотелось только одного – умереть.

Праздник прошел, а вместе с тем наступили жестокие будни.

– Я не хочу больше ничего слушать о моем чудесном выздоровлении! Я не хочу надеяться на чудо! Поверь, реальность, которую я ощущаю в полной степени, гораздо отчетливее и прозаичнее, чем все то, чем ты меня пичкаешь! Павел, перестань играть роль клоуна, ты взрослый мужчина и у тебя есть своя жизнь, а в мою – не лезь! Оставь меня, со своими дебильными сказочками, в покое!!! Не мучай меня еще больше, чем я уже измучена! Отстань от меня!

Не знаю, откуда у меня взялись силы со всей яростью совершенно здорового и сильного человека орать. Я кричала, не из злости и вредности, а от безысходности и невыносимой боли. Я не хотела обидеть Павла, просто мне все так надоело...

– Вот, набрось на плечи, – сделав вид, что совершенно ничего не услышал, Павел протянул плед. – Я сейчас раскрою на несколько минут окно, будет прохладно, но по-другому – никак.

Слезы в три ручья полетели с моих глаз. Злость сменило чувство вины перед этим замечательным человеком. Я молча плакала, но мне не досталось ни одной порции жалости и утешения от Павла. Словно не замечая всего происходящего, старательно установив свечу на подоконник он зажег ее:

– Ну вот. Еще несколько секунд и наши самые обычные белоснежные листы превратятся в пепельных посредников между нами и вселенной. А еще через несколько долгих часов все начнет действовать.

Павел сжег дотла бумажки с мечтами и развеял пепел. Ветер быстро разнес черную залу в разные стороны. Это произошло настолько быстро, что отследить – куда улетели наши мечты, было невозможно.

– Дело сделано, – закрыв окно, Павел продолжил, – более я тебя мучить не буду, отдыхай, вот только медсестра дежурная должна зайти, ты не против?

Было похоже, что он искренен, как всегда, от чего мне стало еще хуже. Ничего не ответив, я просто отвернулась к стене.

– Будем считать – это положительный ответ.

Павел ушел, а когда пришла медсестра, то я уже билась в сумасшедших конвульсиях лежа на полу, купаясь при этом в собственной блевотине.

Первое января было таким, что лучше бы я не дожила до него, но кто же знал, что второго, я буду молить Бога вернуть меня в первое.

Начало января я провела в реанимации. Мой организм категорически отказывался продолжать существовать в новом году. Я потеряла еще несколько килограммов, практически отказавшись от пищи. Меня кормили через вены, которые, наверное, были похожи на решето. Я постоянно была подключена к куче аппаратов, и если посмотреть на меня со стороны – я была похожа на марсианина, некое сухое чудовище, из которого торчит куча проводов и которое питается и дышит лишь при помощи современной техники.