Медленно, практически незаметно, я приоткрыла дверь шкафа, внутреннюю сторону которого украшало огромное зеркало в пол. Не открывая глаза, я сделала пару шагов назад, и только потом решилась.

Мне хватило секунды, чтобы слезы радости и восхищения с новой силой начали медленно скатываться на пол. Из зеркала на меня смотрела прекрасная женщина. Это не было то чудище, которым обычно пугают детей, неким я была несколько недель назад. Мой силуэт однозначно напоминал меня прошлую. Мало того, уже было видно, что это женщина, а не кощей бессмертный.

Трикотажная пижама, состоящая из кофты с длинным рукавом и широких штанов, удачно подчеркивала маленькие, но достоинства и скрывала недостатки. Под достоинствами я подразумеваю грудь, под недостатками – ноги, которые все еще были больше похожи на спички. Рука автоматически потянулась к волосам, которые были зажаты заколкой «крабиком». Одно движение и мне почти на плечи опустились черные локоны.

Сегодня я нравилась себе гораздо больше, чем даже в новогоднюю ночь, хотя никто меня не наряжал, не красил и не занимался укладкой. Все было далеко не идеально, но естественно, и эта естественность, уже не пугала меня, она радовала.

Мое лицо посвежело. Под глазами не было бесконечной черноты и мешков. Губы тоже были естественного алого цвета, а не пересохшие синие полоски.

Глядя на себя сейчас, я прекрасно понимала, что до моих прежних параметров еще далеко, очень далеко. Но я так же прекрасно осознавала, что это вполне реально, а не невозможно, как я считала в прошлом году.

С каждым днем мне становилось все лучше. Я чувствовала прилив сил ежедневно, ежечасно, ежесекундно. Я знала, что самое страшное уже позади, хотя боль по-прежнему не желала меня отпустить окончательно.

Меня все еще мучили мигрени, но они не были бесконечными. Время от времени мне все так же напоминали о своем существовании внутренние органы в виде бешеного сердцебиения, тошноты, головокружения, коликов или еще чего. Но они не были на столько нестерпимы, как раньше. Иногда от боли во всем теле я просыпалась в холодном поту с мокрыми простынями, но я знала, что это скоро пройдет и боль отпустит, а не молила Бога, чтобы забрал меня к себе, тем самым прекратив мои мучения.

Я все еще оставалась пациентом с непонятной болезнью, но я была уверена, что она излечима.

* * * * *

Вот он – час «Х». У меня наконец-то хватило сил, чтобы добраться до нужного этажа и нужного кабинета, перед которым стояло два человека, ожидая своей очереди.

– О-о-о, Валентина Семеновна, вы все же решили лично порадовать меня своим присутствием? Проходите, – раздался мужской голос и появился знакомый силуэт.

Павел Олегович заботливо приглашал к себе на прием не слишком молодую, но ухоженную шатенку.

Я сидела в дальнем углу холла: достаточно далеко – чтобы остаться незамеченной, но в то же время достаточно близко, чтобы понять – Павел Олегович не галлюцинация.

Он все так же красив. Все так же мил. Все так же весел и очарователен. Он не был похож на человека, который чуть больше месяца назад лежал в реанимации. Даже если случилось чудо, он очнулся и очень быстро поправился, все равно по всем правилам Павел еще должен быть на больничном.

Меня одновременно посетили два противоположных друг другу чувства – с одной стороны я была чрезвычайно рада, что он жив и здоров, с другой – какая-же он сволочь, за что он так со мной?

Я еще немного понаблюдала за его рабочим процессом и, проведя исчезнувшую за его дверью очередную пациентку взглядом, решила оставить свой пункт наблюдений.

Он красив, здоров и весел – все, что меня интересовало, в полном порядке, а остальное – неважно.

Покидая этаж Павла Олеговича, я должна была радоваться, ведь пребывание именно этого человека в реанимации побудило меня встать на ноги и отказаться от жалости к самой себе. Итог, два положительных результата – Павел здоров, а я на верном пути к личному выздоровлению. От чего-же мне не весело?

Первый раз за несколько последних недель моя вера в свою собственную мощь и силу дала сбой. Первый раз за все время, которое я старательно занималась собственным лечением с особым вдохновением, мне стало грустно. Меня вновь посетила мысль – к чему все это? Мне ведь даже не с кем разделить радость от своего успеха…

Сидя на ставшей мне родной больничной койке я наблюдала за тем, как тает снег, а вместе с ним таяли моя вера и желание жить. Печальные мысли одолевали мою психику со скоростью света.

– Александра Валентиновна, вы это почему даже не притронулись к обеду? Эта рыбная подливка просто объедение, а овощной супчик какой вкусный. Вы чего это?

Звонкий голосок Лены, как никогда резал уши, и чтобы избежать дальнейшего развития разговора, я просто решила отмолчаться.

– Вы это что, забастовку решили устроить? – не отступала девушка. – Александра Валентиновна, вы ведь правда не станете самостоятельно загонять себя в могилу? Для скорейшего выздоровления вам нужны силы и энергия, которую мы получаем из пищи, так что немедленно накормите организм. Давайте я вам нагрею, жалко ведь выбрасывать. А вы тем временем можете сходить помыть руки. Заодно разомнетесь.