– Рек....

Он хотел помочь, попытался обломать древко и вытащить наконечник, но хамелеон еле заметным движением покачал головой.

– Не стоит.

– Пожалуйста, не говори ничего.

Ават освободилась от обьятий отца и тревожно посмотрела на Реквиема:

– Тебе больно из-за этого? – и она наивно потрогала оперение, торчащее из спины, заставив воина тем самым вздрогнуть.

– Нет, что ты. Я просто устал. – слабо потрепал он девчушку по руке.- Будь умницей, слушайся папу. Тогда когда я отдохну, научу тебя становиться невидимой. – он перевел взгляд уже мутнеющих глаз на ее отца. – У тебя замечательная дочка. Я был рад нашей дружбе.

– Держись, пожалуйста. – Гармон не мог так просто опустить руки. – я приведу помощь - при дворе есть хороший лекарь...

– Не надо. Мы оба знаем, что все, но я не боюсь уходить. Не грусти, мы еще встретимся и ... – хамелеон закашлялся и на губах выступили розовые пузырьки. – и сделай правильный выбор.

Глаза воина медленно закрылись и жизнь покинула его. Ават смотрела куда-то вверх, словно провожая взглядом что-то видимое только ей одной.

– Куда он летит? Он ушел? Он вернется? – она дергала папу за воротник плаща, и маленькие пухлые детские губки задрожали.

Гармон затрясся всем телом и прижал ребенка к себе. Ему захотелось завыть по-волчьи от бессилия, непонимания и боли, и лишь присутствие Ават сдерживало . Воин молча, глотая слезы, поцеловал друга в лоб и все так же прикрывая девчушку с одной стороны щитом, а с другой собственным телом, пошел прочь.

Ават, путаясь в длинной кольчуге, зашевелилась под щитом, заглянула в покрасневшие глаза отца:

– Он ведь умер, да? И он никогда не будет со мной играть? Он обещал...

У Гармона не было никакого желания опять обманывать ребенка и он просто кивнул. Малолетней королеве нужно было привыкать жить в этом мире, хоть и не ее ошибка, что знакомство с семьей и народом, которым ей предстояло править, происходит в такое страшное время.

Они направлялись в сторону от военных действий, в душе у Гармона было пепелище и опустошение, но ребенок таким ответом не довольствовался.

– Из-за чего?
– пожелала знать она. – почему? Так не должно было случиться!

– Потому что это - война. Оружие. Смерть.

– Оружие, - зацепилась она за слово и огромные серые глаза по взрослому зло сощурились. Маленькие кулачки сжались, и она воздела их над головой. – Не будет больше оружия! Вот тебе война, получай!

Гармон ошеломленно почувствовал, как воздушная волна толкнула его в грудь так, что он едва удержался на ногах и тут же в далеке, там где шла битва, звук лязгающего металла стих и послышались удивленные возгласы. То, что он увидел потом, заставило его протереть глаза, впрочем как и всех остальных, тех, кто находился сегодня и в долине Мирии, и столице.

– Смотри, что это? – уставился Антон на странную тучу, с огромной скоростью приближающеюся к крепости.

– О Господи, что еще на нашу голову?
– простонала я.
– Это ведь явно не простой дождик!

Небо резко начало темнеть, подул ветер такой силы, что нас буквально шатало. Вихрь горстями начал швырять песок, и было бесполезно уварачиваться – небольшие ураганчики заворачивались со всех сторон. До меня, кажется, стало доходить, что происходит.

– Надо убираться отсюда. Это песчаная буря!
– поднимая забрало, попыталась я перекричать завывания стихии.

– Куда?!

Антон тоже закрыл лицо своим красно-черным шарфом, но это не сильно помогало, потоки воздуха, наполненные песком становились все сильнее.

– К чертовой матери!
– разозлилась я. – Надо найти какое-нибудь убежище, иначе нас засыпет так, что откапываться будем до Страшного Суда! Быстро!

Мы побежали взявшись за руки, почти совсем ничего не видя перед собой. Я не задовалась вопросом, откуда беруться такие бури, мы даже забыли об осторожности - как-никак сейчас был самый разгар битвы. Но из того, что мне удалось разглядеть, никто больше и не думал о сражении, каждый заботился о спасении собственной шкуры. Мои легкие, а в следствии чего и ноги просто отказывались работать, но через несколько шагов Антон, который тащил меня за собой, наткнулся на брошенную телегу со снаряжением.

– Заползай вниз! – подтолкнул он меня, высвобождая руку.

– А ты? Никуда я без тебя не пойду! – я вцепилась в него, вдруг до смерти испугавшись.

– Я тоже! – проорал он.
– Не глупи. Я не собираюсь по-геройски умирать. Во всяком случае, не сию секунду.

Я на коленях протиснулась под деревянную колымагу и с тревогой стала наблюдать за его действиями. Антон приволок откуда-то несколько щитов и стал возводить импровизированную стену, я бросилась ему помогать. Песок резал глаза и колол руки, все тело кошмарно чесалось, и не хватало воздуха. Наконец последняя дырка была заделана, и Антон рухнул рядом. Ему было еще неудобнее со своим ростом, упираясь коленями в дно, которое стало для нас потолком, мой любимый предпочел лечь плашмя.

– И как люди в пустынях живут? – простонала я, уткнувшись ему в плечо.

– Мне казалось, там никто и не живет по этой самой причине!

Снаружи слышались удары ветра по щитам, и песок через щели все же попадал внутрь.

– Если это надолго, то есть возможность остаться тут навсегда. – беспокойно проговорил Антон.
– сколько длиться песчаная буря?

– Я –то откуда знаю? А я еще питерский климат ругала...

– Да ладно тебе, где наша не пропадала? По крайней мере, мы вместе.