– О, нет! Ты? Заноза в заднице? Не могу представить, почему кто-то так думает.

– Во всяком случае, он лапу не сосал. Если он продавал оружие, то деньги у него, наверно, водятся. Может, он остановился в отеле на побережье. Может быть, в Нью-Брансуике или дальше в Берлингтоне, или в Атлантик-Сити.

– Его фото разослали в Атлантик-Сити. Ничего не нашли. Скажу тебе правду, его след давно простыл. То, что он на тебя обозлился – лучшая новость, которая у меня есть за всю неделю. Все, что я должен сейчас делать, это следовать за тобой и ждать, когда он предпримет следующую попытку.

– Вот здорово. Люблю быть приманкой для смертоносного расчленителя.

– Не беспокойся. Я буду о тебе заботиться.

Я не удержалась от гримасы.

– Ладно, - сказал Морелли , натянув личину копа на место. – Время флирта и чепухи истекло. Сейчас нам нужно серьезно поговорить. Я знаю, что люди говорят о мужчинах из кланов Морелли и Манкузо… что мы, дескать, бездельники, пьяницы и бабники. И я буду первым, кто признает, что в основном это правда. Проблема с этим всеобщим мнением в том, что оно создает трудности таким редкостным хорошим парням, как я…

Я закатила глаза.

– И ярлыки навешиваются из-за парня типа Кенни, прирожденной задницы, которого в любой точке планеты заклеймили бы как социопата. Когда Кенни было восемь лет, он поджег своего пса и даже не содрогнулся или раскаялся. Он совершенный эгоист. Ничего не боится, потому что не чувствует боли. И он не тупица.

– Это правда, что он отрезал себе палец?

– Да. Правда. Если бы я знал, что он тебе угрожает, то вел бы себя по-другому.

– Например, как?

Морелли уставился на меня, несколько мгновений ища ответ.

– В первую очередь, прочитал бы тебе лекцию о социопатах. И не оставлял бы тебя в незапертой квартире под защитой стаканов для сока.

– Я на самом деле не была уверена, что это Кенни, пока не увидела его сегодня вечером.

– С сегодняшнего дня носи перцовый баллончик на поясе, а не в сумке.

– По крайней мере, мы знаем, что он еще в городе. Догадываюсь, что это из-за того, что хранит Спиро.

– Спиро казался испуганным из-за пальца?

– Спиро казался… раздраженным. Обеспокоенным. Он переживал, не обнаружит ли Кон, что дела идут не совсем гладко. У Спиро большие планы. Он собирается расшириться и получить лицензию.

Морелли расплылся до ушей.

– Собирается получить лицензию на сеть похоронных бюро?

– Да. Наподобие Макдональдса.

– Может, нам следует позволить Кенни и Спиро броситься друг на друга и соскрести останки с пола по завершению.

– Кстати об останках, что ты собираешься делать с пальцем?

– Посмотреть, совпадает ли он с остальной культей Джорджа Маккея. А пока буду это делать, заодно, думаю, ловко расспрошу Спиро, что, черт возьми, происходит.

– Не думаю, что это хорошая идея. Он не хочет вмешательства полиции. Не собирается подавать заявление ни по поводу расчленения, ни о записке. Но если ты на него наедешь, он пинком вышвырнет меня и больше не допустит к информации.

– Что ты предлагаешь?

– Отдай мне палец. Завтра верну его Спиро. Поглядим, смогу ли я узнать что-нибудь интересное.

– Я не могу это тебе позволить.

– Как это, черт возьми, не можешь? Это мой палец, черт побери. Он был в моей куртке.

– Дай мне шанс. Я коп. Я должен делать свою работу.

– А я охотник за головами. Я должна тоже делать свою работу.

– Ладно, я дам тебе палец, но обещай держать меня в курсе. При первой же попытке утаить что-либо от меня, я перекрою кислород.

– Идет. Теперь дай мне палец и отправляйся домой, пока не передумал.

Он вытащил пакет из кармана и кинул в холодильник.

– На всякий случай, - пояснил он.

Когда Морелли ушел, я закрыла дверь и проверила задвижки на окнах. Потом заглянула под кровать и во все шкафы. Затем, убедившись, что квартира в безопасности, пошла в постель и уснула как бревно со всеми включенными лампами.

В семь зазвонил телефон. Я зыркнула на часы, а потом на телефон. Ничего не сравнится с хорошеньким телефонным звонком часов эдак в семь утра. По своему опыту я уже вынесла, что все звонки с одиннадцати вечера и до девяти утра приносят только беды.

– Ммм, - промычала я в трубку. – Что стряслось?

Ответил мне голос Морелли.

– Ничего не стряслось. Пока ничего.

– Семь часов утра. Зачем ты звонишь мне в такую рань?

– У тебя занавески задернуты. Хочу удостовериться, что с тобой все в порядке.

– Занавески задернуты, потому что я еще сплю. Как ты узнал, что они задернуты?

– Я на твоей парковке.

Глава 9

Я вытащила себя из кровати, раздвинула занавески и посмотрела вниз на парковку. Действительно, рядом с «бьюиком» дядюшки Шандора устроился «фэрлейн». Сверху можно было увидеть, что бампер все еще валяется на его заднем сидении, и кто-то вывел с помощью баллончика с краской надпись «Свинья» на дверце водителя. Я открыла окно и высунула голову наружу.