Оба полицейских прыснули.

– На хвост Кенни никто не сел?

– Кенни как ветер.

Мы обнаружили Спиро, сидящим на кровати в отделении оказания первой помощи. Кроме него, там находилось еще двое человек, и Спиро отделяла от них только частично задернутая занавеска. Правая рука его от кисти до предплечья была толстым слоем перевязана бинтами. Белая рубашка вся была в пятнах крови и расстегнута у шеи. Рядом с кроватью валялись окровавленные галстук и кухонное полотенце.

Спиро вышел из ступора, узрев меня.

– Тебе полагалось меня охранять!
– завопил он.
– Где ты, черт возьми, была, когда так нужна мне?

– С десяти вечера до десяти утра я свободна, если помнишь.

Его глазки сверлили Морелли.

– Он чокнутый. Твой кузен - гребаный псих. Он хотел мне отсечь к чертям руку. Его нужно запереть. Засунуть в психушку. Сидел я себе в конторе, занимался своими делами, работал над документами миссис Мейер, как поднимаю глаза и вижу Кенни перед собой. Он несет какой-то бред, что я, дескать, его обокрал. Не знаю, черт побери, о чем он говорит. Он ведь придурок хренов. И следующее, что он собирается сделать, это порезать меня на кусочки, если я не скажу ему то, что он желает знать. На мое счастье, у меня был браслет, или мне бы пришлось учиться писать левой рукой. Я заорал, прибежал Луи, и Кенни слинял.

– Хочу, чтобы меня охраняла полиция, - заявил Спиро. – Мисс Чудо здесь не справляется.

– Я могу отправить одного «сине-белого» отвезти тебя домой сегодня вечером, - предложил Морелли. – Дальше ты уже как-нибудь сам.

Спиро издал пренебрежительный смешок и выжидающе уставился на меня.

Я мило улыбнулась и повернулась на каблуках.

– Встретимся завтра?

– Ага, - отозвался он. – До завтра.

Ветер унялся. Когда мы выходили из больницы, моросил дождь.

– Идет теплый фронт, - сказал Морелли. – Видимо, после дождя наступит хорошая погода.

Мы забрались в грузовик и сели, наблюдая за госпиталем. Полицейский автомобиль Ромэна стоял на подъездной дороге, предназначенной для машин скорой помощи. Спустя примерно минут десять Ромэн с напарником препроводили Спиро в машину. Мы следовали за ними до Демби и подождали, пока они проверяли, безопасно ли в квартире Спиро.

Потом патрульная машина уехала со стоянки, а мы посидели еще несколько минут. В квартире Спиро горел свет, и я подозревала, что он будет светить до утра.

– Надо за ним присмотреть, - произнес Морелли. – Кенни сейчас не способен соображать. Он будет преследовать Спиро до тех пор, пока не получит, что хотел.

– Напрасно старается. У Спиро нет того, что хочет Кенни.

Морелли не двигался, с сомнением глядя сквозь прочерченное дождевыми струйками ветровое стекло.

– Мне требуется другая машина. Кенни знает мой грузовик.

Про «бьюик» мы даже не упоминали. Весь мир знал мой «бьюик».

– А что с полицейским фургоном?

– Он, скорей всего, тоже засветился. Кроме того, мне нужно что-нибудь более подходящее для укрытия. Вэн или «бронко» с тонированными стеклами.
– Он завел двигатель и включил передачу. – У тебя есть представление, когда Спиро открывает контору?

– Обычно он является на работу к девяти.

* * * * *

Морелли постучал в мою дверь в шесть тридцать утра, но я его опередила. Уже приняла душ и оделась в то, что, по моим понятиям, было моей рабочей униформой. Джинсы, теплая рубашка, повседневные туфли. Я почистила клетку Рекса и задала работу мисс Кофеварке.

– План такой, - объявил Морелли. – Ты следуешь за Спиро, а я следую за тобой.

Не думаю, что это сильно смахивало на план, но лучшего предложить не могла, посему не стала выражать недовольства. Я залила в термос кофе, упаковала пару бутербродов и яблоко в маленький холодильник и включила автоответчик.

Было еще темно, когда я направилась к своей машине. Воскресное утро. Столпотворения транспорта не наблюдалось. Настроения болтать у нас не было. Грузовика Морелли на стоянке я не увидела.

– На чем ты приехал? – спросила я.

– На черном «эксплорере», припарковал на улице, сбоку от здания.

Я отперла «бьюик» и бросила все на заднее сиденье, включая и одеяло, которое сегодня, похоже, мне не понадобится. Дождь прекратился, и стало намного теплее.

Уверенности, что Спиро придерживается обычного расписания по воскресным дням, у меня не было. Похоронное бюро, разумеется, было открыто семь дней в неделю, но я подозревала, что время работы в выходные зависело от поступления тел. По всей видимости, Спиро был не из тех, кто посещает церковь. Я осенила себя крестным знамением. Не могу вспомнить, когда я последний раз ходила к мессе.

– К чему все это? – спросил Морелли. – Чего это ты крестишься?

– Сегодня воскресенье, а я не в церкви… снова.

Морелли погладил меня по головке. Это обнадеживало и давало ощущение спокойствия, тепло проникло в кожу.

– Боженька тебя все равно любит, - произнес он.

Рука его скользнула на затылок, он притянул меня к себе и поцеловал в лоб. Затем крепко обнял, и быстро удалился, широкими шагами пересекая стоянку и исчезая в сумерках.

Я впихнулась в «бьюик», на душе стало тепло и уютно, и я предалась размышлениям, есть ли что-то между мной и Морелли. Что все-таки означает этот поцелуй в лоб? Ничего. Это я себе так сказала. Все это ничего не значит. Просто Морелли иногда бывает хорошим парнем. Ладно, тогда почему я улыбаюсь, как идиотка? Потому что я бедная-позаброшенная. У меня нет личной жизни. Я делю жилище с хомяком. Ладно, подумала я, могло быть хуже. Я все еще могла быть замужем за лошадиной задницей Дики Орром.