– Да, так…мысли вслух. Мой старший сын – моя надежда и опора. Раньше я так гордилась им, поощряла все его начинания, которые он с блеском доводил до конца, но теперь… Теперь мне страшно. Все его сверстники живут и наслаждаются жизнью: ходят в кафе, кино, встречаются с девушками. А его это совсем не интересует. Все, что для него важно – это семейный бизнес, а девушкам такое не нравится. Стоит ему с кем-то случайно познакомиться, так через неделю от него бегут, как от чудовища. Даже его миллионы не могут задержать ни одну красавицу. Любому терпению приходит конец, а играть на нервах и добивать людей своим образом жизни – это уже просто кредо моего сына. Боюсь, что он так и останется на всю жизнь вечным трудоголиком и заядлым холостяком.

Никита внимательно, не перебивая, слушал женщину и поражался. Какие все-таки все люди разные. У каждого свои проблемы, свои переживания. Одни думают, как заработать на кусок хлеба и где сэкономить, а другие днем и ночью ворочают миллионами и никак не могут остановиться. С такими деньгами, как у этой семьи можно было бы не напрягаясь содержать в роскоши еще, как минимум, три поколения. А нет, не тут-то было. Откуда у молодого парня такая жажда положить себя и свое здоровье на алтарь тяжелой и беспокойной работы, вместо того, чтобы наслаждаться жизнью и швырять деньгами направо и налево. Хотя… Виктор рос в семье, где слова «лень», «баловство» и «блажь» стояли на последнем месте. Он знал цену каждой копейке и не производил впечатления человека способного сорить долларами понапрасну, тратя их на дорогих женщин и ненужные побрякушки.

За этими мыслями мужчина отвлекся, потерял нить разговора и теперь чувствовал себя не в своей тарелке. Не зная, как ретироваться, он повторил последнее, что успел расслышать.

– Машины?

– Да… - Женщина удивилась. – Я же вам говорю. Машины – это единственное на что Виктор тратит деньги с закрытыми глазами. Он всегда питал страсть к дорогим иномаркам представительского класса. У нас в гараже только его пять машин. Однако и это теперь для него потеряло свой цвет. С болезнью отца Виктор еще сильнее углубился в работу, пытаясь отречься от тяжелых мыслей и заглушить боль в душе. Видите ли, они с Мишей были очень близки. Иногда я даже ревновала сына к мужу. Смешно…

– Пять?! – удивился Никита и покосился на дочь, которая беззаботно играла с Алексом.

– Да. И каждая по своей стоимости переваливает за пол миллиона.

– Хороший вкус у парня. – Усмехнулся.

– Это еще одно, что он перенял от отца.

Последняя фраза повисла в воздухе и в комнате наступила тишина, прерываемая только тихим сопением девочки, пытающейся сложить пирамидку из шоколадных конфет.

– Ой. – Произнесла Лиза после затянувшегося молчания. – Я Вас уже утомила, простите. Вам уже, наверное, пора?

– Ну, что Вы, нисколько. Очень приятно было с Вами пообщаться. Но, нам, действительно, пора уходить. Вера, жена моя, будет переживать, что нас так долго нет. Так что, разрешите откланяться. Увидимся послезавтра.

– Да-да, конечно. И еще раз, спасибо Вам, доктор. До свидания.

– До встречи. – Уточнил мужчина и покинул дом.

С тех пор каждые понедельник, среду и пятницу квалифицированный врач вместе со своей дочерью посещал загородный особняк Валковских. Как и обещала Лиза, за ними приезжала машина, доставляла к пациенту, а потом отвозила домой. Он уже настолько привык к этому дому, что не представлял себе тех трех дней, проведенных где-нибудь в другом месте. Пару раз с ними приезжала Вера, консультировала мужа в вопросах, которые ей были более близки, и поддерживала Лизу.

Очень скоро женщины сдружились. У них было очень много общего, одинаковые взгляды на жизнь, кроме тех, которые касались воспитания детей. Тут их интересы и точки зрения расходились в разные стороны.

Что же касается Лены, то она просто обожала приезжать в гости к новым знакомым. Ей нравилось играть с Алексом, она много времени проводила на воздухе в красивом саду, плавала в огромном бассейне и ела много сладкого, которое каждый раз к приезду девочки готовила повариха Варя.

Так проходили месяцы, а Михаил Анатольевич все не приходил в себя. Уже почти пол года он находился в глубокой коме, да что там говорить, существовал, как растение. Его состояние не ухудшалось, но и не улучшалось, отчего потихоньку все члены семей стали опускать руки. Все, кроме Виктора. Каждый раз, возвращаясь с работы, парень приходил к отцу и подолгу сидел у изголовья его кровати, рассказывал, как идут дела на фирме, какие ставки на бирже и какой очередной выгодный контракт он подписал. До того рокового дня он был на все сто процентов уверен, что отец выкарабкается.

Роковой день… Тринадцатое июля стало черным днем в календаре семьи Валковских рано утром, в шесть часов, сердце любимого мужа и отца перестало биться. Никто не мог дать точного ответа, почему вдруг, все же вроде текло в привычном русле и вдруг такой исход. Однако Никита и Вера прекрасно понимали, что мужчина просто устал. Устал быть растением и обузой для своей семьи, устал лежать без движения, слышать голоса близких людей и не иметь возможности успокоить их, прикоснуться к жене, обнять младшего сына и потрепать по плечу Виктора. Этот период времени черной тучей висел над ним, доходя до сознания и отсчитывая последние удары сердца. Он знал, что не вернется. Хотел, но не мог. Господь решил, что пришло его время. Значит, он выполнил все свои функции на земле и как мужчина, и как отец, и как муж. Конечно, ему было больно и страшно оставлять сою семью, но тут же он точно знал, что Виктор сделает все, чтобы она, семья, была счастлива. Теперь его старший и любимый сын, его гордость и самая главная в жизни победа, становился полноправным хозяином не только всего состояния, но и судеб Елизаветы и Алексея. И Михаил полностью был уверен, ни на йоту не сомневался, что Виктору это под силу, что он справится с этой тяжелой ношей так, как должен справиться настоящий мужчина. Последний раз по очереди он нарисовал перед собой портреты Лизы, Алекса, Виктора, чтобы запомнить их и никогда не стирать из памяти, Михаил, оборвав тонкую и последнюю нить, которая связывала его с миром живых, отправился в долгий путь под названием Вечность.

Дом встретил семью Романовых масками белых лиц, облаченных в черные одежды. Повсюду звенела зловещая тишина, не прерываемая даже огромным скоплением народа.

Лена впервые была на похоронах, она даже толком ничего не понимала. Для взора маленькой девочки все это напоминало размытую картину черно-белого цвета. Почему-то вокруг все молчат и беззвучно плачут. Мама с папой какие-то расстроенные. Тетю Лиза поддерживают двое мужчин. Окна зашторены, завешаны зеркала. В какой-то момент ее увела Варя и Лена оставалась с ней до вечера. Зачем, она так и не поняла.