Алекс… Алекс… Алекс… Алекс... Ты, братишка, как кость поперек горла. Всю жизнь был лоботрясом. Мамочкин сыночек с обложки журнала. Ни одной копейки собственным потом и кровью не заработал. Не жизнь, блин, а малина: показы, фотографы, модели, силикон. Тьфу! Аж противно. Отец в гробу переворачивается, наверное. Еще бы! Любимчик семьи – ни рыба, ни мясо. И к тому же еще и потенциальный юбочник. Да он из многомиллионной толпы, состоящей из всех мужиков и одной женщины, с мешками на головах, эту женщину с закрытыми глазами и зажатым носом найдет. Казанове и не снилось столько дам, сколько побывало у Алекса в постели. Эх, мама, где-то мы все очень сильно проштрафились, что-то упустили и вовремя не заметили. Хотя… В семье, как говорится, не без урода. Ладно, это все лирика, и жизнь Алекса – это только его жизнь. Но вот Лену, мне жаль. Неужели она не видит, какой он? Бабник, развратник, не знающий цену любви, не испытывающий уважения ни к кому и ни к чему. Меня удивляет, что она, будучи очень рассудительным человеком и далеко не глупой девушкой, так легко поддалась его чарам. Разобьет ей сердце, и на этом все закончится. И что они все в нем находят? Ведь кроме смазливой внешности там нет ровным счетом ничего. А, собственно, чего я лезу в это? Это ее жизнь, ее мозги. И то, что в них происходит, меня никак не касается. Пусть сама обжигается, может, жизнь чему-то научит. Черт! Да не хочу я, чтобы она обжигалась! Не хочу, чтобы наступала на грабли, которые рассчитаны на дур с силиконовыми мозгами. Но и контракт я тоже не хочу терять. Я так долго шел к этой цели. Все скурпулезно рассчитал, все взвесил, и отступать уже некуда. Вот если бы не Катя, можно было бы побороться с самим собой. Еще одна несчастная. Влюбилась без памяти. И угораздило же ее. Мне, конечно, это на руку, а вот ей с ним жить и терпеть все его выходки и шатания по бабам. Нет, перевелись-таки мудрые женщины. Подавай им всем красоту и лживые красивые слова. Потом в подушку рыдают, вены вскрывают, умирают от несчастной любви, а пошевелить мозгами заранее не могут. Так, что-то я не в то русло! Тут проблема назревает, а я черти о чем думаю. На неделю я умудрился этих голубков развести, а дальше что? Как их разлучить навсегда? Зная Алекса, уверен, что так просто он от Лены не откажется. Будет, как коршун вокруг нее кружить, пока не добьется своего. Конечно, пока она не узнала, что у него есть невеста и именно с ней он провел эти семь счастливых дней. Как же рассказать ей об этом? Лерка будет молчать, в этом я уверен на все сто, мама вообще не лезет в такие дела, предпочитает оставаться в стороне, а я не могу. Да и как? «Лена, я забыл тебе сказать, что у Алексея есть невеста?» - Бред! Сразу поймет, что я намеренно молчал. Лучше потом сказать, что не имел права лезть, что это только их дело, чем разгребать чужое грязное белье и чувствовать себя виноватым. Я подожду пару дней. Присмотрюсь. Если Алекс сам ей не скажет, поговорю с ним. Уж кто-кто, а я смогу найти его ахиллесову пяту и надавить на живое. Туда-сюда, и все устаканится. Лена его не простит, Алекс женится на Кате, а у меня будет выгодный контракт. Осталось только набраться терпения и выдержки.»

Из тяжелых мыслей Виктора вывело легкое прикосновение к плечу. Он напрягся, как гитарная струна и отвернулся от иллюминатора. Рядом с мужчиной мирно посапывал белокурый ангел, совершенно случайно во сне склонив свою голову на сильное мужское плечо. Ее волосы разметались и щекотали его шею. От них исходил приятный весенний аромат лесных цветов и миндаля. Мужчина громко сглотнул, болезненно вспоминая ощущения прошедшей ночи. Едва-едва, стараясь не побеспокоить девушку, коснулся губами светло золотого шелка, прикрывая от наслаждения глаза. Все мысли, пришедшие в голову за последние тридцать минут, тут же рухнули в пропасть, уступая место необузданному желанию и сильной страсти. «Господи, опять…» - прохрипел и, откинув голову назад, зажмурил глаза…

Такой же белый и не менее огромный самолет, с конечным пунктом в Москве покидал Мальдивские острова. Двое молодых людей, Алексей и Катя, навсегда расставались с местом, где провели самые ужасные семь дней своей жизни. И, если Катю одолевали мысли о том, что случилось с женихом и что является причиной его омерзительного поведения и испорченного настроения, то Алекс мысленно уже был в России, желая поскорее увидеть Лену. Длительный перелет действовал на него, как красная тряпка на быка. Он вообще не жаловал самолеты, а тут так много времени придется провести в облаках, да еще и с Катей. Оставалось только погрузиться в сладостные мысли о предстоящей встрече с очередной своей пассией, которую считал именно той, которую послали небеса. Попытка за попыткой, Алекс старался сосредоточиться на образе Лены, но он получался каким-то размытым и скомканным. Вместо этого в голове отдельными кадрами со скоростью в пару секунд сменялись события, произошедшие на острове. Они мертвым грузом ложились на каменное сердце парня, заставляя его шевелиться и беспокойно стучать…

«Да, Алекс, ну ты и мразь! Эта поездка не должна была ничем омрачаться, а я ее превратил в ад для Кати. Я же искренне надеялся, что наконец-таки нашел свою половинку. Ту единственную, с которой проживу жизнь и состарюсь. Она потрясающий человек. Добрая, отзывчивая, порядочная. Любит меня, в конце концов. И чем я ее за это отблагодарил? Весь отдых думал о другой. Представлял, как буду ласкать и целовать другую девушку. Телом я был с Катей, а вот сердцем и душой с Леной. Хотя… Иногда мне кажется, что у меня то и сердца нет. Я, наверное, инопланетянин. Все мои друзья – мужчины как мужчины. У них семьи, дети, любовь. А что есть у меня, кроме кучи баб, готовых друг другу глотки перегрызть за один лишь мой взгляд? Противно как-то и неправильно, наверное. Но, я такой, какой есть. Нет! Каким меня сделали. Это не моя вина. Я не напрашивался. Вот если посмотреть назад, в прошлое, как протекала жизнь. Будучи маленьким ребенком, я заставлял прохожих оборачиваться со словами «Как из рекламы». Ну, что есть, то есть. Глядя на свои детские фотографии, теперь я их понимал. Огромные глаза, потрясающая улыбка, чистое ангельское лицо. Такой себе маленький Бог, сошедший с Олимпа. Дальше - куда лучше. В четырнадцать лет по мне с ума сходили все девчонки школы. Этим я заработал ненависть мальчишек-одноклассников и полный бойкот с их стороны. Да я им просто шансов не оставил. Ха, наивные. Кому они хуже сделали? Всю жизнь я чувствовал себя как рыба в воде в компании женщин. Мне было легко с ними найти общий язык, а уж заинтересовать – вообще труда не составляло. Меня забрасывали любовными записками, на День святого Валентина каждый год я приносил домой кулек, полный открыток в виде сердечек. Каждая из них отдельно поздравляла меня с Днем защитника Отечества. От неимоверного количества мягких игрушек разного размера моя комната превратилась в детский магазин. Продавай – не хочу! Дальше было сложнее. Десятый и одиннадцатый классы – это мой расцвет. Я стал похожим на парней с обложек дорогих глянцевых журналов, а некоторых вообще переплевывал. Внешность теперь стала моим оружием. Я долго боролся и не обращал на это внимания, пока не понял, что это моя путевка в жизнь. В отличие от своего брата Виктора, я не испытывал рвения к офисной работе. Да мне вообще было все равно, как и чем они деньги зарабатывают. Главное, что семья не нуждалась, а наоборот даже купалась в деньгах. Мне свою законную долю выделяли каждый месяц. Плюс, я всегда мог надавить на слезу моей доброй маме и получить вдобавок еще пару сотен долларов. Что-что, а родители меня баловали. Любой мой каприз с детства выполнялся. Я же второй ребенок в семье, а значит, – самый любимый. Виктору меньше повезло, чем мне. Его заставляли хорошо учиться, готовя на пост заместителя директора. Ему не позволялось развлекаться как мне и вести фривольную жизнь. Он как-то упомянул в разговоре, что родители слишком уж мне потакают, а вот его держали в ежовых рукавицах. А что, собственно, плохого? Меня знает полмира. Я не покидаю обложек и первых страниц самых популярных в Европе и Америке журналов. У меня вереница поклонниц и все это я «заработал», не прилагая особых усилий. Мне нравится вертеться перед камерами, давать интервью и чувствовать, что заткнул Бога за пазуху. Так, о чем это я? Кто виноват? Ага! Так вот. За последний год я поменял три школы. Родители невменяемых девиц толпами ходили в школу к директору и требовали, чтобы меня отчислили. А все потому, что, пытаясь заработать мое внимание, они любую ссору переводили в драку с криками и вырванными волосами. А ведь я, заметьте, ничего никому не обещал. Так…просто…цветы одной подарил, на свидание другую пригласил. Подумаешь, криминал! Но самым главным было то, что меня обожали учителя. Это нонсенс. Я не учился вообще, прогуливал, получал двойки и все равно был их любимчиком. Всему виной мое дьявольское обаяние. Ну не виноват же я в том, что знал заранее, какой к кому нужен подход, когда сделать томный и несчастный взгляд. А они таяли. Таяли как снежинки на ладони, постепенно попадая под чары моего бархатного голоса и безумной опытности.

Ну, вот школа осталась позади, собирая гору разбитых сердец и ведрами вынося из коридоров озера соленых слез. А я тем временем делал первый свой шаг во взрослую и все такую же беззаботную жизнь. Никакого удивления – я любимчик и в институте. И снова завертелось: письма, взгляды, открытки, признания, слезы. Господи, я уже начинал от этого уставать. Я мог заполучить абсолютно любую девчонку - умную, глупую, красивую или нет. Да я и не смотрел. Меня атаковали, а я и не сопротивлялся. Меня даже не остановил мордобой, когда валяясь в луже крови и собирая в кучу разбросанные мысли, я умирал от нечеловеческой боли в сломанных ребрах. Да, это давняя история… Я соблазнил девчонку капитана команды по футболу. Вернее не я! Она сама в одном прозрачном пеньюаре пришла ко мне в комнату. А я что, неживой что ли? Я же человек, мужчина, в конце концов. Ну и не сдержался. Честно говоря, думал, что меня там и убьют, а нет, обошлось. Конечно же, эта девушка, уже не помню ее имени, бросила этого хама, прибежала ко мне и целый месяц выхаживала, как побитую собаку. Эх, было время… Моя семья ничего об этом не знала. Они думали, что я такой порядочный, хороший и прилежный мальчик. Ну, родители – есть родители. Виктор – это уже другой экземпляр. Его не проведешь. Он сквозь штаны видит. Сразу понял, что я за фрукт, и какие у меня приоритеты. Спасибо, что не продал родителям и деньги высылал каждый месяц, как взятку преподавателям за нерадивого студента. Тогда меня первый раз заметил журнал Playboy. Уже не помню подробностей, но деньги за съемку обещали нереальные. Я согласился. А почему нет, собственно? Это же просто: пару раз перед камерой крутнулся, две-три улыбки, и гонорар у тебя в кармане. Да, я как-то не думал, что это повергнет в шок мою семью. Боже, отец так орал! Я его никогда таким не видел. Мама с корвалолом, Виктор темнее тучи… Пришлось успокаивать всех и объяснять, что я не пойду по стопам мужской половины семьи Валковских. Бог подарил мне ангельскую внешность, и было бы просто глупо использовать ее не по назначению. После долгих уговоров, слез и ссор, они таки согласились со мной и, махнув рукой, оставили в покое. А дальше… Дальше моя жизнь изменилась. Я бы даже сказал – изменилась кардинально. Показы один за другим, фотосессии, огромные гонорары. Не такие, конечно, как у Виктора, да и на Porsche не хватит, но, тем не менее, не тысяча рублей. Меня окружали уже не глупые студенточки с наивными глазами, а опытные и сексуальные светские львицы. Каждую ночь моя кровать знакомилась с новой богиней, и каждое утро прощалась с ней навсегда, зная, что сегодня придет следующая обладательница самого дорого приза – моего внимания. Вот так я и жил, пока не встретил Катю. Боже, она как бабочка впорхнула в мою душу и нежно щекотала ее своими легкими крылышками. У меня даже сердце дрогнуло в какой-то момент. Да я поверил, что умею любить и буду любить. С ней было так хорошо, так тепло и комфортно. С ней я научился говорить и слушать. Мне хотелось ее оберегать и защищать. Пока не появилась Лена. Вот это было действительно как снег на голову. Разве я мог предположить, что из такой костлявой, щупленькой девочки, она превратится в сексуальную, совершенно непохожую ни на кого девушку. Да я еле сдержал себя. Мои чресла отреагировали мгновенно, как только я ее увидел. Катя отошла на второй план сию же секунду. Я уже не хотел свадьбы, не хотел ничего и никого, кроме Лены. Я охотник. Мне нравятся недоступные женщины, а Лена для меня – запретный плод. Юная, немного стеснительная и в тот же момент дерзкая… Боже, она в постели, наверное, – огонь. Был бы тренер, а там дело за малым. Несколько уроков, и она будет доставлять мужчине такое удовольствие, от которого хочешь не хочешь, а с ума сойдешь. Я уже все распланировал. Решил, что буду с ней во что бы то ни стало, разорву помолвку, наверное… Пока не решил до конца… Еще есть сомнения – Катю жалко. А тут братец с «подарочком» нарисовался. Кто его вообще просил? И ведь нашел мое слабое место, понял, чем меня можно шантажировать! Да не видать мне Лены, как собственных ушей, если она узнает, что я ей за три года и строчки не написал. Кто б знал, что моя природная лень обернется против меня. Пришлось ехать, а что поделаешь. Меня поймали. Я честно давал себе слово хорошо обращаться с Катей, ведь она ни в чем не виновата. И не сдержал. С ужасом вспоминаю тот вечер…»

… Дверь бунгало сильно хлопнула, отчего задребезжали стекла в гостиной.

– К-катя! Я-я д-дома!

Девушка грустно сидела на веранде с чашкой давно остывшего кофе и смотрела на алый закат. Боль в душе с каждым днем становилось все сильнее и сильнее. Алекс ее полностью игнорировал. Он жил так, как будто ее вообще не существовало. «Пьяный…» - пронеслось в ее голове, а на глаза навернулись слезы. Как ни старалась она, но ничем: ни лаской, ни заботой, ни вниманием не могла вернуть прежнего Алекса. Не понимая, что происходит, что заставило его так измениться, и, собрав всю волю в кулак, решила не давить на парня и дать возможность ему самому решить, как поступать дальше.

– Я услышала. – Спокойно ответила она и вошла в дом. – Как погулял?

– Пр-р-рекрас-с-сно. – Он не просто был пьян. Ноги вообще не держали тело, а голова то и дело запрокидывалась назад. – С-с-куч-чала?

– Да. – Искренне ответила она. – В отличие от тебя.

– Ч-что? Д-да к-кат ты см-сме-е-ешь! К-кто т-ты в-ваще т-такая?!

– Катя Беседина. Твоя невеста. – Четко и с расстановкой. – А ты, кажется, об этом уже забыл.

– Н-не заб-был! – Рявкнул и облокотился руками о диван, стараясь сохранить остатки равновесия. – Хот-тел бы, н-но н-не заб-был.

– Даже так? – Приподняла бровь. Она догадывалась, что сейчас может услышать то, о чем думала все это время – правду. И хитростью решила ее заполучить. Ведь не даром же говорят: «Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке».

– Д-да! Т-так! Я, мо-жет, ст-стр-адаю! И в-ваще я с-сюда ехать н-не хотел! М-меня В-виктор з-заставил. На-нас-сильно! Д-довальна? – Алекс не отдавал отчета своим словам.

– Нет. – Все также спокойно ответила Катя и направилась к себе в комнату. – Мне надо подумать…