Как Виктор тогда доехал домой, он не помнил. Все движения были, как будто запрограммированы. Он на автомате поворачивал руль, на автомате и очень резко дергал кулису, на автомате перебирал педали. В машине всю дорогу стояла мертвая тишина. Валерия молчала, боясь заполучить весь гнев Виктора, а Елизавета хмуро вглядывалась сквозь лобовое стекло в даль. Разговор с матерью, состоявшийся сразу после отъезда Лены и Алекса, не давал Виктору покоя. Впервые в жизни женщина подняла на него руку. Звонкая пощечина, от которой до сих пор горела щека, привела Виктора в шок. Она заставила сына рассказать все…

– И как далеко вы зашли? – Глаза Лизы метали молнии.

– Не так, как ты думаешь, хотя все к этому шло. – Оправдывался, как школьник.

– Ты с ума сошел?

– Мама, успокойся, я сам не понимаю, что на меня нашло. Я как будто с цепи сорвался.

– Срывайся на шлюхах, а не на девочках, для которых это все ново! Ты что животное? Да какое ты вообще право имел ТАК себя вести? Ответь мне, только честно, ты ее любишь?

– Нет…Я не знаю. Я не уверен ни в чем.

– О как! А в кусты ее тащить ты был уверен, да? Отвечай!

– Мама, я тебя прошу, не обостряй!

– Алекс - подлец! Я не оправдываю его, хотя каждый выбирает свою стратегию. Но ты! Ты же взрослый человек. Что же вы двое творите? Зачем так с ней?! Ты знаешь, я всегда была на твоей стороне, я поддерживала тебя во всем, даже в твоем желании обладать контрактом, но сейчас ты перешел все границы! Что теперь, Виктор? Как ты теперь жить с этим будешь?

– Я разберусь, мама. И, пожалуйста, сейчас оставь меня. Я хочу побыть один.

Сказать о том, что проблему он решит, было просто, а вот что делать после этих слов – не знал. До сих пор опустошенные глаза Лены смотрели на него. Они осуждали, они страдали, они его просто убивали. Он знал, что рано или поздно все выплывет наружу, но не думал, что финал так близок. Он только окончательно все запутал. Выпросить прощение у нее было невозможным. Конечно, пытаться и прилагать максимум усилий Виктор будет, но то, что эта операция заранее обречена, мог поклясться.

Приехав домой и не застав там Алексея, Виктор закрылся у себя в кабинете, не желая никого видеть. В том, что Алекс сейчас у Лены – сомнений не было. Эта мысль ножом вонзалась в сердце, заставляя наворачиваться слезам. Если бы Виктор не знал своего брата, он, наверное, поверил бы в искренность его чувств. Но не в этом случае. Алекс – бабник и патологический юбочник. Лена – это очередная победа, о которой он в скором времени забудет, когда насытиться. И этого долго ждать не придется. Валковский не считал себя виноватым перед братом. Слишком уж разгульную жизнь вел последний, но вот Лена и Катя… Да, тут мужчина явно перегнул палку. Девушки оказались в центре событий абсолютно случайно. Их ввели в игру, как подопытных кроликов. В игру, которая изначально затевалась, как решение финансовых вопросов. Виктор не брал тогда во внимание тот факт, что чувства Лены и Кати могут пострадать, что необратимые поступки сломают жизнь ни в чем неповинных людей. И вот теперь его собственная мать оказалась права на все сто. Жить с этим будет тяжело. Это тяжелый груз, не обращать внимания на который, может только бесчувственный и расчетливый человек. И если второе четко соответствовало Виктору, то бесчувственным его называть нельзя. Скорее, он совершил необдуманный поступок, стратегия разработана была слишком быстро и некачественно. И это привело к тому, что теперь, сидя в одиночестве у себя в кабинете, он корил себя за все то горе, которое принес близким и родным. Называть себя мразью, подонком и законченной тварью было легко, а вот не иметь представления, как все это исправлять – терзало. Единственное, в чем он сейчас был уверен, так это в том, что Лену беспокоить пока не нужно. Вряд ли она захочет с ним разговаривать. Девушка ясно дала понять, что знать Виктора не желает. Была бы на ее месте другая, он бы махнул рукой, но с Леной этот номер не пройдет. Он общался с ней три года и был в курсе того, что она – личность. Мало того, давно уже понял, что она не позволит унижать себя, обманывать, а тем более вытирать о себя ноги. Виктор ни капли не удивился, не увидев слез на ее лице. Все свои чувства Лена умела скрывать, ей пришлось этому научиться, благодаря своим родителям с их постоянными отъездами. Если она и давала волю слезам, то только тогда, когда была одна и знала, что никто их не увидит. Единственным ее страхом, тем, над которым она была не властна, была гроза. Тут девушка давала волю и слезам, и дрожи, и испугу.

Что же касается Кати, то при воспоминании о невесте брата, теперь уже бывшей, у Виктора ком стал в голе. Вот кто был, действительно чистым, искренним и где-то наивным человеком, кто вообще заслуживал только на то, чтобы с нее пылинки сдували, носили на руках и устилали землю красной дорожкой. Совершенно невинное и открытое создание. Она сразу приглянулась Виктору, и даже его контракт отошел на второе место, когда он представил, какой она будет потрясающей женой для собственного брата. Он так был рад, что Алексей обратил внимание на Катю. И как гром среди ясного неба прозвучали его слова: «Мы расстались». Виктор все понял сразу. Да, он переживал за контракт, он понимал, что Беседин его уничтожит, но он и осознал всю глубину и катастрофические масштабы проблемы: Катя покинута и будет страдать, а Лена, к которой у него что-то зародилось внутри, достанется теперь Алексу. Что говорить, Виктор испугался. И не зря. Он до последней секунды не верил, что Алекс говорит правду. И какой же испытал шок, когда обо всем было сказано вслух, да еще и при свидетелях.

Виктор уже, наверное, в сотый раз прокручивал события уходящего дня и ловил себя на мысли, что должен хотя бы что-то исправить. Именно сейчас, именно сегодня. Не долго думая, он встал и направился в гараж. Что-то подсказывало ему, что он поступает правильно. Мужчина положился на предчувствие, оно его никогда не подводило. Еще раз прокрутив все в голове, сел за руль Porsche и покинул пределы своих владений. Педаль газа ушла в пол, машина набирала скорость, за окнами пролетали деревья, а впереди ждал его, наверное, самый тяжелый в его жизни вечер. И только от него зависело сейчас, как дальше повернется судьба и обретет ли он хотя бы часть спокойствия.

– Кто там? – Катя как раз собиралась выпить горячий шоколад – привычка, которая еще с детства неизменно следовала за ней по пятам из года в год, когда в дверь позвонили.

– Это я. – Из-за двери раздался знакомый мужской голос. Почему-то девушке он показался каким-то неуверенным и обреченным.

– Виктор? – Была искренне удивлена, пропуская мужчину в дом.

– Не прогонишь? – Смотрел на нее, и единственным желанием было упасть на колени, вымаливая прощение.

– А есть за что? – Катя понимала, что обстановка накаляется и попыталась ее разрядить легкой улыбкой и приподнятой весело бровью.

– Да, и ты знаешь это лучше меня.

– Брось, Виктор, все в прошлом. Лучше проходи, выпьем горячего шоколада.

Катя проводила мужчину в гостиную и отправилась на кухню заваривать ароматный, густой напиток. Спустя пару минут, она вернулась, держа в руках две белые фарфоровые чашечки.

– Вот. Я обожаю вечером пить шоколад. Это возвращает меня в детство. – Ласково произнесла и уселась напротив Виктора.

– Катя, я пришел поговорить. Мне это нужно. Я думаю, тебе тоже. – Валковский сделал глоток и отставил чашку, давая понять, что вечер будет длинным.