Передо мной сидит здоровый, крепкий парень, который многих заткнёт за пояс и словом и делом. Сидит и плачет. Детина, который готов был всех беречь и защищать, сейчас сам нуждался в защите и заботе. Что нужно говорить в такой ситуации мне было не ясно. Утешить или приободрить его банальными словами: «Ты потерпи, всё пройдёт. Ты ещё встретишь ту, что тебя полюбит». Что за глупость? Кого утешили эти слова? Я попытался его как-то встряхнуть и сказал: «Женщины любят сильных мужчин. Ну-ка соберись тряпка». Его это повеселило. В моём исполнении это было больше иронично, чем оскорбительно. В его силе сомнений не возникало. Я предложил ему выяснить у неё, что действительно между ними происходит. Я мол ненароком расспрошу, а потом видно будет. Но сразу порешили, что если подруга мне явно даст понять, что не хочет встречаться с ним, то он возьмёт себя в руки и перестанет бегать за ней.

Я отлучился, вытянул из толпы свою соседку и отправил к другу с указанием отвлечь, развлечь, повеселить. Потом отозвал объект обожаний товарища на разговор. Начал из далека с расспросов, что я тут пропустил, затем спросил, куда они с товарищем нашим страдальным ходили. Тут главное правильно вывести на разговор. Спросишь в лоб сразу откровенно – можно быть откровенно посланным (дело не твоё и тебя не касается), можно получить размытый ответ: «Да так неважно…», можно даже в случае благосклонного настроения получить отрицательный результат. Человек элементарно может стесняться сказать правду. Я применил женскую тактику. Сарафанное радио так работает. Девушки выпытывают интересную информацию друг у друга с безразличным видом и провокационной интонацией. К примеру: «Я-то со своим уже давно, а ты чего теряешься?». Подружка ей выпалит когда и сколько раз, первая добавит: «Да я ваще-то про театр. Мы давно там не были, а твой-то вон какой артист». Так же и я продолжил расспрос:

– Вот зацепила пацана, клещами не оторвёшь…

– Вот именно, - отреагировала она.

– Небось рада своему счастью до одури, - нарочито саркастически произнёс я бабушкинским голосом.

– Не то слово. Не знаю как отбрехаться.

– Чё ет. Я думал у вас чаво, а у вас чаво?

– Не чаво… Надоел он мне. Ну не нравится он. Раз сказала, два раза сказала – не доходит до него.

– Это как жешь ты сказала, что он до сих пор не вкурит. Не мил ты мне добрый молодец. Отвали!?

– Нет конечно. Чё я зверь что ли. Жалко же пацана. Ты ж видишь ни одна на него не смотрит. Все говорят - толстый.

– А чего же ты всё таки говоришь? Ты приди ко мне с утра, я подумаю малясь?

– Типа того, - с улыбкой и виноватой интонацией согласилась она, понимая, что ведёт себя не верно. – Ну я вообще-то говорю: «Не готова к серьёзным отношениям», что я маленькая ещё, мне об учёбе думать надо, мама запрещает, не достойная я. И всё в этом роде. Ну я думала, что он как-то займётся собой. Похудеет может быть, а там чёнить изменится.

– Ну это вряд ли. Я вот жру, как конь, а сало не нарастает. Конституция такая, - допрос окончен. Всё понятно. Переходим к фазе номер два. Ампутация. – Раз такое дело, то надо конкретно решать. А не пудрить парню мозги.

– А чё я пудрю? Я ему сказала. Ни чего не обещала.

– Нет, ни чего не обещала, но отворот поворота не дала. Ситуация у вас затянулась и теперь он там сидит опечаленный и волосы на себе рвёт.

– И чё мне делать прикажешь?

– Надо идти и доходчиво пояснить, чего ты хочешь, а главное чего ты не хочешь. Тогда точно что-то изменится.

– Ну ладно, а где он?

– Там на крыльце. Только если действительно ни чего с ним не хочешь, то условий не ставь. Это тоже обнадёживает. Если б ты похудел, если б одел чёнить по приличней и т.д. и т.п.

– Понятно. Ну я пошла.

Ну, она и пошла. И поговорила с ним в очередной раз. После чего он напился просто в хлам. Но через пару дней уже был молодцом. Не выказывал грусти, не пытался уединиться и главное не бегал за ней. После того случая мы сдружились с ним ещё больше. Он установил не гласный протекторат. Теперь те ребята, которые ещё пытались подтрунивать меня, вели себя более сдержано, потому как если что «большой брат» мог вставить своё веское слово против. Для меня всё было более чем благополучно. Мой авторитет в компании рос. Я стал полноценным членом коллектива. Гордость и уверенность переполняли меня. Как иначе. Я – перст судьбы, указующий людям на ошибки. С моей подачи удачно решена сложная жизненная ситуация. А главное и волки сыты и овцы целы. Ни кто особо не пострадал. Как искренне я был рад, когда одним вечером мой друг привёл в компанию новую девушку и представил нам её, как свою пассию. «Вот и свершилась справедливость в частном случае,» - решил я. Значит и мне скоро повезёт. Ему же Бог послал за страдание девушку способную оценить его достоинства.

Девчонка оказалась своеобразная. Высокая, красивая, темноволосая и с канапушками, а голос был низкий почти мужской. Характер тоже был странный: в один момент мило улыбается и шутит, а в другую секунду палец в рот не клади – по локоть отхватит. В ней как-то немыслимо совмещались и наивная нимфетка-малолетка и брутальная жёсткая гром-баба. Однажды мы дружно отправились на пляж. Я расположился рядом с ней. Она беседовала с подружкой, а я лежал на животе и откровенно пялился на её формы покрытые россыпью капель воды. Я настолько загляделся на неё, что когда все рванули играть в волейбол, предпочёл не вставать с живота, выпячивая свою заинтересованность. Но половой рефлекс как рукой сняло, когда она вернулась и обматерила и меня и тех кто придумал волейбол, потому что она сломала ноготь. В общем девушка была подстать своему кавалеру. Они отлично подходили друг другу и нормально ладили.

Мы много времени проводили совместно, что-то обсуждали, решали куда пойти, чем заняться именно втроём. Иногда, если другу нужно было отлучиться или когда он был занят и не выходил на прогулку, я выполнял функцию евнуха. Сопровождал, развлекал девушку, контролировал всё ли в порядке. Часто, когда его не было с нами, моя подопечная предлагала прогуляться, не желая общаться с остальными ребятами. Она особо не стремилась заводить тесных дружеских отношений в нашей компании. Мне казалось странным, что девушка не интересуется с кем общается её парень, каковы жизненные и моральные устои его друзей. Она предпочитала отстраниться ото всех, если была возможность. Но напротив была очень общительна, когда её суженый был рядом. И частенько забывала будто про него, заболтавшись с девчонками. Он же был несказанно рад своему счастью и при каждом удобном случае пытался продемонстрировать всем свои отношения и чувства к своей избраннице. Если он задерживался, опаздывал или долго отсутствовал, то обязательно появлялся с цветочком, шоколадкой или какой-нибудь мелкой милой безделушкой для любимой. В кругу друзей парень не выпускал её из объятий. Буквально постоянно стоял обняв сзади. И при любом удачном случае демонстративно при всех целовался в засос. Видимо как раз эта откровенность её смущала и она иногда пыталась от него отстраниться среди подружек. Любвеобильный друг на время остывал, но вскоре с новой неистовой силой набрасывался на свою жертву. Всю любовь, что он накопил за время безответных безрезультатных поисков своей половинки, теперь огромной волной обрушивал на свою девушку. Дружище буквально расцвёл и был опьянён своими новыми ощущениями. Его теперь мало что заботило, если это не касалось сферы интересов его пассии. К примеру, ему всегда нравилась электронная энергичная музыка. Тогда были особо популярны Prodigy и Scooter. В пятницу, субботу мы обычно все срывались в клуб, где один их наших был ди-джеем и ставил нам самую прогрессивную музыку, не считая Иванушек и Руки вверх. Обычно, он всех и подрывал идти оторваться на дискотеку. Теперь же на вопрос: «Ну уже девять часов. Пора в клуб валить. Вы чего сидите?» Он говорит: «Да, конечно!», а она ему буркнет: «Мне не нравится там музыка». И завсегдатай танцпола спокойно добавляет: «Хотя, что мы там не видели. Идите без нас». В другой раз кто-то из пацанов, заявляет что братки из не дружественной бригады имеют неосторожность говорить не лицеприятные вещи в наш адрес. Раньше первым бы на разбор встал наш большой брат. Сейчас он отмахивается и говорит: «Да ладно расслабьтесь. Чё щас из-за слухов кипишь разводить. Если действительно разговоры такие идут, когда-нибудь они скажут это в глаза. Там и разберёмся».