Прошла неделя. Я подготовил всё к загрузке в интернет, а заказчика ни слуху, ни духу. Ну всякое бывает: дела, проблемы, прочие личные неурядицы. Звоню – нет ответа. Звоню снова – абонент вне зоны доступа. Окей, свяжись позже. На другой день та же история. Ещё несколько дней безрезультатно. Не может быть такого, чтоб я ошибся в этом человеке. У меня в голове до сих пор не укладывалось, что этот высокоодухотворённый человек мог меня просто на просто кинуть, навешать лапши и прокатить. Но у меня в файлах был указан адрес салона. Я отправился туда, но на том месте располагался новенький салон сотовой связи, и про моего добродетеля ни кто не слыхивал. «Вот и озолотился, Буратино!» - думал я выходя из этого салона. В любой типографии в буклете и визитках из исходников, наивно мной предоставленных, можно убрать контактные данные и вписать новые. Ищи теперь ветра в поле. Где появится моя реклама и не факт, что в нашем городе. Расстроенный я вернулся домой. Весь вечер пытался, что-то анализировать и просчитывать. До поздней ночи сидел на кухне, пил кружку за кружкой кофе, курил одну за другой сигареты, рисовал всяческие схемы в основном просто бредовые, так как мозг отупел от усталости. Когда лег спать ещё долго не мог уснуть. И конечно же проспал, толи не услышал будильник, толи и не заводил его вообще.

Проснувшись утром, впопыхах собрался. Не умываясь и не завтракая, выскочил на улицу. Уже третий день с неба сыпал первый снег, первый и для моей водительской карьеры. Было достаточно прохладно, и замок гаража долго не поддавался, примёрз. Наконец я всё же вскрыл его и выгнал машину. На работу уже опоздал и ещё задерживаться в пробках на обычном своём маршруте не желал. Поэтому поехал другим объездным путём. Он был чуть длиннее, но та дорога всегда была свободна. Машин здесь гораздо меньше и вместо светофоров кольца. К тому же большой участок пути пролегал через лесопарковую зону, где можно разогнаться, если гаишников не видно.

«Девять-девять» резво тронулась с места, проскребя шипами по наледи у гаража. В салоне ещё было холодно и от дыхания потели стёкла. Приходилось протирать лобовое стекло перчаткой, пока печка не разогреется. Да и к тому же снег налипал снаружи, а дворники еле справлялись. Но минут через пять атмосфера в машине нормализовалась, и я уже достиг зоны ускорения. Это место кормушкой для сотрудников ДПС, так как на въезде висел знак ограничения скорости в шестьдесят километров в час, но редко кто соблюдал здесь скоростной режим. И я не собирался строить из себя дисциплинированного водителя. Притопив педаль газа, я быстро набирал скорость. Передо мной показалась медленно идущая грузовая газель. Тут два варианта: либо грузовичок не шипованый ещё, либо водитель очень аккуратный. Все остальные автомобили неслись под сотню, пролетая мимо газели, с вихрем поднятым со средней заснеженной полосы. А этот пыхтел себе потихоньку вдоль обочины. Догнав тихоходное средство, я уверено пошёл на обгон. Машина, перескочив с обледенелой полосы на заснеженную, потребовала дополнительного усилия на акселератор, чтобы не терять темп. Обойдя на два корпуса газель, я принял вправо, возвращаясь в свой ряд. И тут машина пошла в занос. Правые колёса скользнули по льду, а левые усилено гребли по снегу. Одно мгновение я пытался выровнять положение рулём, но трёхмесячного водительского опыта мне не хватило совладать с ситуацией, и я так же стремительно вылетел в кювет. Метра три по сугробу, удар колесом об пенёк, машину ещё довернуло и через пару метров снова удар левым боком об дерево. Я на удивление спокойно отпускаю руль, тупо рассматриваю салон, будто оценивая обстановку или ущерб. Мотор заглох, кругом тишина и снег, половина стекол разлетелись в дребезги, руль заклинило, как и двери с водительской стороны. Главное сам не вредим, ноги и руки целы, голова на месте и в остальном ни царапины, ни ушиба.

К моему парковочному месту подскочил ошарашенный водитель газели, которую я так эффектно обогнал. Весь взволнованный и перепуганный он дёрнул пассажирскую дверь.

– Живой? – крикнул он мне. – Как ты? Целый?

Я с невозмутимым лицом, как мне казалось, посмотрел на него:

– Да. Все в порядке.

– Вылазий тогда скорей.

Я отстегнул ремень безопасности и выбрался из покореженной тачки. Осматривать повреждения было не приятно и мы сразу направились к грузовичку. Сели в машину и водитель снова попытался убедиться в целостности моего организма.

– Ни чего не болит?

– Нет.

– Головой не ударился?

– Нет.

– И не потянул ни чего?

– Нет. Всё нормально. Как не странно…

– Ну, поздравляю. В рубашке родился! На твоей скорости об дерево можно было в хлам разбиться.

– Так и есть. Машина в хлам.

– Вот и говорю, удивительно, что сам целый.

– Есть закурить? – помимо досады в этот момент я чувствовал стыд за свою не опытность и вину за возможную аварию с этой газелью, которая наверняка произошла бы, если я завершал манёвр на несколько метров раньше. Поэтому разговаривать мне не хотелось.

– Да, конечно. Вот, - мужик протянул мне пачку и зажигалку. Сигарету я достал спокойно, а прикурить сразу не смог. Меня вдруг стала колотить внутренняя дрожь. Руки задрожали, поджилки затряслись, и всё тело бросило в жар.

– Что с тобой? – спросил водитель.

– Не знаю. Замёрз наверно.

– Э нет. Наверно выброс адреналина запоздалый.

– Наверное. Испугаться не успел, - отшутился я.

– У тебя позвонить-то есть кому?

– А да. Щас.

У мужика-то свои дела есть. Рассиживаться с горе водилой некогда. Я позвонил отцу, у него в этот день почему-то был выходной. Батя у меня тоже человек невозмутимый, спокойно выслушал меня, сказал: «Щас подъеду», и сбросил вызов. Он подъехал, мы по прощались с газелистом и пошли на осмотр места рушения. Вызвали эвакуатор, созвонились с другом на СТО, куда отправили потом разбитую тачку и вернулись домой. От отца я не услышал ни слова упрёка или обвинения, что я – идиот, ездить не умею или ещё что-то в этом роде. Хотя наверняка его разрывало негодование по поводу моей безответственности и халатности. Он всё тихо-мирно порешал и спросил:

– Ты на работу звонил? Поедешь?

Чем меня озадачил. Я тут чуть не отправился к праотцам, а он про работу напоминает. Но позвонить надо. Я отправился к себе, телефон на холоде быстро разрядился. В ожидании пока сотовый наберёт не много заряда, я сидел и снова перебирал мгновения последнего происшествия. И в этот момент меня словно пронзило, словно волна накатила и отошла смыв с меня какое-то бремя. В голове стали мелькать сначала отдельные слова, потом какие-то чужие фразы и наконец потоком полились целые предложения. Будто прояснение свыше, откровение.