Не заметила, как на прежнем месте устроилась Марь Палатоновна и какое-то время изучала мое лицо. Когда я заметила наблюдение, смутилась, будто меня поймали с чем-то неприличным.

Женщина понимающе усмехнулась.

– Ну что ты как дурочка лыбишься, яблоко раздора?

Я несколько удивленно приложила ладони к щекам, поближе к губам. Действительно, улыбаюсь во всю ширь, а даже и не заметила. Попыталась стянуть губы, но... не вышло. Их словно клеем намазали. Не сходила улыбка, и все тут! Пришлось вручную сдвигать уголки губ, и то далось это с трудом - улыбка сопротивлялась и сходить ну никак не хотела. Марь Платоновна только посмеялась над моими потугами, улыбнулся Леша, когда я решила вдруг бросить на него взгляд.

А что я? Вспыхнула, вспомнив его губы на коже, и отвернулась от него к Марь Платоновне. Ну почему на ее лице столько понимания, будто она мысли мои читает? А вдруг...
– подумала с пробежавшим по спине холодком. Но откинула эту мысль. Быть того не может! Не умеют люди читать мысли другого!

– А почему яблоко раздора?
– непонимающе спросила у женщины, припомнив ее слова. Она только ухмыльнулась, загадочно блеснув стеклами очков, и ничего не ответила. Мне было очень любопытно, что же имелось в виду... но спросить Марь Платоновну да когда она не хочет ничего объяснять - повторюсь, я не самоубийца.

Репетиция продолжилась... и не продолжалась одновременно. Вот как застыла на первом появлении во дворце нищего, которого привел туда спаситель-принц, так и стоит! Выражение лица Семы ясно говорило: на месте героя он бы лучше прибил этого нищего. Что странно... Леша вроде как нормально играет, не язвит, не издевается... а может, издевается, но делает это настолько тонко, что замечают только сам Семен и проницательная Марь Платоновна. Она возмущенно орала, размахивала руками, обещала обрушить на ставшего откровенно неважно играть Семена. Тот еще больше злился, мерил шагами сцену с перекошенным лицом, бросал частые и наполненные неприязнью взгляды на каменно спокойного Лешу... Э-э-э, я опять что-то пропустила? Что опять между ними произошло и главное - когда?! Вроде как, когда они были рядом, я глаз с парней не спускала...

После очередного Лешиного ответа, по сценарию когда он должен отвечать "пренебрежительно, свысока посматривая на принца", Семен так вообще озверел и попытался его ударить. Я ахнула, привстав с кресла. Только удара не последовало - Леша легко увернулся, а свихнувшийся друг не удержал равновесия и со звоном грохнулся на пол.

Я бросилась к сцене и принялась изо всех сил на нее карабкаться. Очень не понравилось выражения сузившихся зеленых глаз. Оно напомнило случай в спортзале... в точь-точь такой взгляд. Пугающий до жути. За жизнь успевшего перевернуться с живота на спину Семы я бы не дала ни гроша. Вот поэтому я как альпинист-недоучка со своим полуметровым с кепочкой ростом и побежала "покорять сцену", высотой достигавшей груди.

Марь Платоновна запоздало разразилась криками, перемежающимися со свистками и поэтичными ругательствами - она побежала, довольно резво надо признать, к лестнице сбоку. Руководительница сделала свое дело, парни прекратили буравить друг друга свирепыми и яростными взглядами. Тут бы вздохнуть с облегчением. Но это я сделаю только когда эти двое разойдутся по разным углам... и я, наконец, заберусь на эту чертову сцену!

С Марь Платононой мы добрались одновременно. Друга, вроде как немного успокоившегося, от Леши загородила руководительница, я же, боясь посмотреть в лицо золотоволосого, вцепилась в его руку обеими руками и что есть силы потащила прочь. Парень на удивление шагал послушно. Оттеснила его к кулисам и обернулась. Тоже самое, оказывается, сделала и Марь Платоновна. Она больше не кричала, не размахивала экспрессивно руками - просто говорила. Что - не знаю, не слышно было, но лицо Семы менялось все больше, в конце концов став несколько виноватым. Вот только тогда женщина отошла от друга.

Наши взгляды встретились. На мое откровенное непонимание он ответил вызовом. Развернулся и, резко одернув край кулис, скрылся за складками ткани.

– Все. С меня достаточно, - отчетливо произнесла Марь Платоновна.
– Вы!
– палец с устрашающим ногтем ткнул в сторону скучковавшихся актеров.
– Завтра что б были здесь. Все, до единого. Кто не придет - пусть не надеются закончить университет. Так и передайте всем!
– они дружно закивали, совершенно зашуганые.
– Вы двое!
– палец переместился в нашу сторону, женщина повернулась вокруг своей оси. Вот она... та железная леди, которую я и увидела в первый раз. Вместо того, чтобы удерживать Лешу - хотя, незачем уже - вжалась в его руку, отступая назад. Вроде как попытка спрятаться.
– Кудрявый мой, чтобы больше вместе с этой девушкой, - холодный взгляд на меня, заставивший съежиться, - больше не видела на репетициях. А ты, дорогая моя, уже реши, что делать в этой ситуации, - как-то туманно выразилась Марь Платоновна, и профессионально, чувствовался большой опыт, выгнала всех из зала в коридор. Вот так вот...

В более обжитые помещения мы вышли вслед за актерами, правда, Леша предложил самим дорогу найти, сказал, что запомнил, но я решила не рисковать. Очень уж тот коридорчик был напичкан разнообразными дверьми, и имел несколько рисковых ответвлений.

Едва только мы остались наедине, я начала допытывать его, что же случилось. Леша упорно молчал, с философским выражением рассматривая окружение. Ни на дергание за руку и рубашку, ни на слова он не обращал внимания... Скорее, делал вид что не обращал. Пришлось замолчать и мне. Но мое молчание не значило, что я отступилась от желания узнать, что между ними двумя произошло. Я строила планы.

Вот, показались переодевшиеся в нормальную одежку актеры. Палач оказался не мужчиной, а молодым парнем, девушка, игравшая лорда - довольно симпатичная и совсем на парня больше не походит. Они окинули нас вопросительными взглядами, но не задержались, пошли дальше. Мы - за ними. Так и вышли к людям.

– Подождите!
– оклик остановил нас уже на улице. Подмораживало, и я натянула шарф до глаз. Даже не увидев друга, я узнала по голосу. И, похоже, не только я одна. Рука Леши стиснула мою так, что хрупнули косточки. Запыхавшийся Семен сбежал по лестнице и затормозил перед нами, тяжело дыша. Бежал, что ли? За нами? Я, так, на всякий случай, заступила Леше дорогу. Мало ли...
– Ребят, вы простите меня, ладно?
– Сема перевел виноватый взгляд с меня на Лешу, и обратно.
– Не знаю, что на меня нашло там, на сцене... Сам от себя не ожидал, - друг смущенно почесал пальцем кончик носа.
– Наверное, день просто отстойный, да еще и Малик с остальными так подвел. Пришлось оправдываться перед Стальной Леди...
– парень вздохнул, и вдруг предложил: - Вот честно, с вами обоими ссориться не хочу, так что давайте, в качестве извинений, я вас в кафешку свожу? Тут недалеко, через дорогу всего лишь пройти!
– друг махнул влево. Приглядевшись, вывеску этой кафешки и увидела. Желудок, предатель, напомнил, что его давно не кормили. Уныло вздыхаю, но чтобы Сема не принял вздох на свой счет, быстро соглашаюсь на заманчивое предложение. Только сразу оговорилась - буду платить сама за себя! Семен с явным облегчением разулыбался и кивнул. Мы оба посмотрели на Лешу. Тот - на меня. Долго разглядывал мое лицо и, наконец, согласился тоже. Только видно было, насколько ему не хочется идти. Да, я видела, да, понимала, что извинения Семы цели не достигли. Но... знаю, я наивная, но так хочется, чтобы Сема стал если не другом, то хорошим приятелем Леши. Хочу, чтобы дорогие люди были в мире.