— Или что-то нашло его, — дизайн входа в рубку отчего-то вызвал у Ханко явное падение уровня оптимизма.

— Думаешь, — хмыкнул полукровка, — что если здесь у них такое, то в трюме обязательно угнездилась стая клацающих челюстей, для которых и высший вампир — так, на один зуб, даже не распробовать толком?

— Можешь смеяться сколько угодно, — огрызнулся Крис. — Но я слышал про женщин, у которых там были зубы. Ядовитые.

Уин поскучнел.

— Не буду. Я знал гнома, который занимался изготовлением капканчиков... именно для установи там.

— Пресвятая Дева, — выпустив на миг рукоять дробовика, Бренда перекрестилась и, чуть качнувшись, плюнула за борт. — Слышала я про всякие идиотские придумки, но такого... Пари держу, — добавила она, — среди клиентуры твоего знакомого преобладали чокнутые ревнивцы!

— Ты проиграла — юных барышень было ничуть не меньше. Причем и таких, на которых, по словам этого гнома, не всякий орк возжелал бы покуситься...

— Партнер, — неожиданно обернулся Крис, — напомни мне после взять у тебя адресок этого умельца.

— Крис, — пораженно выдохнул гном. — Тебе-то зачем?!

По физиономии Ханко блуждала, не задерживаясь на одном месте более двух секунд, радостно-злобная усмешка.

— Сделаю из нее откусыватель кончиков... у сигар.

— А-а, — понимающе кивнул Малыш. — Хорошо, напомню. Только не вздумай брать у него особо продвинутые модели — они запросто превратят твои сигары в трубочный табак.

— Крис! Уин! Вы там что, уснули?

— Чего это кровосос разорался? — осведомилась появившаяся над бортом голова Роники Тамм. — И... чего это вы так странно переглядываетесь?

— После объясню, подруга, — пообещала Бренда. — Или нет, лучше покажу.

— Малыш! Бренда! Кто-нибудь!

Секунду поколебавшись, Крис спрыгнул в кокпит и медленно, осторожно, внимательно следя за тем, чтобы ненароком не задеть алые выпуклости, протискиваться в глубь рубки.

— Ну что там? — спросил Малыш. — Внутри?

— Не то, что могло бы быть.

В этот миг Малышу почудилось, что створки входа едва заметно дрогнули, — гном отпрянул назад поскользнулся и едва не упал.

— Разгромлено тут все, конечно, порядком, — продолжал Ханко. — Видно, здешний экипаж сворачивал удочки чертовски поспешно...

— Крис, помогите...

Голос вампира звучал непривычно тихо и жалобно. Уин дернулся было вперед... остановился... закусив губу, выдернул из кобур обе «шипучки». Навел их на проем — как раз на появившуюся в нем знакомую клетчатую рубашку.

В этот раз Крис Ханко не очень-то заботился о лишних касаниях. Куда больше его внимание привлекал ящик, который они с Николаем выволокли на свет божий.

— Что это?

— Единственная достойная внимания вещь в здешнем трюме, — присев на свою добычу, вампир выудил из кармана белый с синим платок и принялся старательно промакивать лоб. — Да и на всей этой скорлупке, пожалуй, тоже.

— Ы? Пока что я вижу только деревянный ящик, набитый кучей опилок.

— Опилками обычно бывают набиты кое-чьи дурные головы. А этот ящик... — типичным жестом фокусника русский извлек из воздуха перед собой большой, светящийся нежно-розовым цветом фиал. — Таит в своих потрохах не что иное, как знамени сакуровый нектар, сиречь найтморлендский здравур!

— А я снова повторяю — никто из вас и капли этой отравы в рот не возьмет!

Спор продолжался уже полчаса, и окончания ему пока что не предвиделось.

— Но почему?

— Орк забодай, Малыш, ну как ты можешь быть таким тупым? Это же зелье Ночных Эльфов, по буквам повторяю, Н-О-Ч-Н-Ы-Х Э-Л-Ь-Ф-О-В! Тебе что, сильно наскучил твой нынешний облик?

— При чем здесь мой нынешний облик?

Мне уже начало понемногу надоедать вслушиваться в эту перебранку. В самом-то деле — я лежу возле костра на острове посреди океана, над головой шелестят пальмы, позади грохочет прибой. Одним глазом я любуюсь закатом, — а зрелище воистину потрясающее, таких красок, такого богатства, бешеного буйства оттенков красного и синего никакая алхимия еще лет сто передать не сумеет, — вторым кошусь на мужа напротив и на ящик в ярде от него.

— Притом! Чего ты больше хочешь — чтобы у тебя выросли рога или отвалился хвост?

— Какой, к троллям, хвост?!

— Тот, что сначала вырастет, а потом отвалится!

— А может, все-таки вернемся к моему предложению? — сказал Рысьев. — Мне кажется, выгоды его достаточно очевидны для всех. Возможные негативные последствия...

— Которые совершенно не скажутся на луженом желудке русского вампира, — перебила его Роника, — но при этом запросто могут отправить все остальных на тот свет!