Шрифт:
– Я… понимаю.
– Вот и замечательно.
«Меллинтан» и «Дар Предвечного» сблизились на такое расстояние, что оба могли начать обстрел. Но Рамни ждал, не собираясь нападать первым и рассчитывая на взаимность Эска.
– Руль круто направо, – приказал тот рулевому. – Антэ Тор, наводите пушки и открывайте огонь.
«Меллинтан» медленно развернулась, словно нарочно показав свои открытые орудийные порты, и Рамни не выдержал. Он дал бортовой залп, обрушивая на эскизарца град ядер. Одну из батарей «Меллинтан» разнесло в клочья.
– Пли! – крикнул Тор.
Прогремели ответные выстрелы, заклубился дым.
Немного времени ушло на то, чтобы перезарядили пушки, выдвинули и выстрелили. И опять, и снова, и еще раз.
– Заряжай! Целься! Пли!
Оба корабля окутались густым черным дымом. Со шканцев, где стоял Аластар, невозможно было различить, что делается на полубаке. «Дар Предвечного» выглядел как огромное облако, из которого выглядывала только стеньга.
С такого близкого расстояния превосходство обеспечивали только скорость и слаженность работы всей команды, ее дисциплина и умение, чтобы стрелять часто и целить метко в грохоте и рукотворном хаосе морского боя.
Ветер отогнал прочь дым, и Аластар увидел главную палубу «Меллинтан». К орудиям бежали юнги с мешками для разноски картузов, обеспечивая работой расчеты. Возле грот-мачты стоял антэ Хорн – дирижировавший субдивизионами, точно оркестром в опере, а мичманы следили, чтобы пушки каждого стреляли ритмично. Прибойники и банники в руках матросов работали с невероятной скоростью, а канониры наводили орудия без всякой задней мысли. В горячке боя все уже забыли, что убивают своих же соотечественников. С батареи левого борта почти всех матросов перебросили на правый, заменив ими убитых и раненых.
Но из-за отдачи пушек «Меллинтан» постепенно разворачивало, стрельба замедлялась, а останавливаться было нельзя.
– Рулевой, нос на два румба вправо.
– Есть, вирт!
И вдруг Эск понял, что не слышит ответных залпов.
– Прекратить огонь!
И когда рассеялась дымовая завеса, он увидел искалеченный «Дар Предвечного» – фок-мачты и грот-мачты у него уже не было, а бизань качалась на последнем издыхании, в борту под фок-мачтой вместо орудийных портов зияла черная дырища. Имперский фрегат сильно просел, и теперь его разворачивало носом к ветру.
Но Рамни не сдавался. Носовая, чудом еще уцелевшая батарея «Дара» била прямо по курсу, по «Меллинтан», которая содрогалась и стонала.
– Задайте им жару! – приказал разозленный Эск, озверевший от напряжения, пошел к шканцевым карронадам правого борта и приказал зарядить их картечью. – Сейчас развернемся еще немного… еще чуть-чуть…
– Пли!
Карронады харкнули рой ружейных пуль, прочесав полубак имперца от борта до борта. Какое-то время над водой стоял безумный крик умирающих.
– Потопить их! – устало приказал Аластар и заставил себя не отворачиваться. – Пленных не брать.
Он стоял и смотрел, как пушки главной палубы «Меллинтан» дырявят «Дар Предвечного», как тот уходит под воду вместе с командой, как отчаянно зовут на помощь уцелевшие и, не получив ее, тонут.
– Виртджорн!
Первый лейтенант что-то говорил, что-то наверняка очень важное… А фрегат, его высокие мачты, его паруса, дымящиеся пушки, орущие от восторга и потрясения матросы – все это было словно в тумане. Далеко-далеко, по ту сторону правды и лжи. Милифор Рамни, которого Аластар знал с юности, который начинал служить мичманом на бриге «Императрица», погиб, убит своим бывшим капитаном.
«Меллинтан, ты слышишь меня? Я убил их всех. Мы вместе убили их». Конечно, он не был шуриа и не мог слышать ответа, но знал – Меллинтан заранее его простила. Хотя диллайн не просил оправданий, даже именем своих мальчиков, ради которых он бы убил еще десять таких фрегатов с командами и знакомыми капитанами.
«Дар Предвечного»? Как бы не так! «Харч Предвечного», – сказал он облачному небу. – Ты не получишь их, людоед, ты сдохнешь голодным!»
– Не каждый день становишься мятежником, антэ Тор, – прошептал Эск деревенеющим языком, словно оглохнув и ослепнув в одночасье. – Этот момент стоит запомнить, Тор. Мы с вами перешли тот рубеж, после которого возврата уже не будет, никогда не будет.
И матросы, словно подтверждая его слова, кричали охрипшими голосами:
– Эскизар! Всегда! Вперед!
Грэйн и Аластар
«Женщине не место на палубе боевого корабля». Когти Локки, это действительно так! Женщине нечего делать на корабле, вступившем в бой, а что говорить про детей? Никогда прежде Грэйн не ощущала с такой ясностью всю мудрость этой заповеди богов и предков. Морайг ревнива и жестока, воинская удача слепа, и достаточно одного неверного шага, чтобы все погубить. Чтоб вести бой, чтоб рисковать и сохранять трезвость, помня при том о собственных сыновьях, которых каждый твой приказ подставляет под бомбы и ядра… Наверное, для того нужно родиться диллайн. Ролфи так не умеют и никогда не научатся. И это хорошо!