Люди валились от усталости и собирали последние силы, чтобы вновь и вновь спасаться от своих преследователей.

После очень долгой паузы раздался одинокий и протяжный грудной звук. Он был похож на сигнал отбоя. Наступило молчание. Но еще много минут уши людей не слышали ни шума, ни ветра, ни отдаленного грохота прибоя — до такой степени были поражены их барабанные перепонки.

Туман… туман… Где остальные?.. Что с ними? Не раздавлен ли, не растерзан ли кто?.. Предсмертный крик не мог быть слышен… Что делать?.. Куда идти?.. Ганс решил крикнуть:

— Винклер! Амели! Пинч!

Никто не отозвался. Но и животные не возобновляли своего рева, — видимо, они исчезли, словно растаяв в тумане.

Ганс повторил крик. Громче, еще громче… Наверно, спутники оглохли, как и он, и не слышат его… А животные? Они, быть может, даже не слышат человеческого крика.

— Винклер! Винклер!

Перед лицом Ганса выросло темное пятно. Ганс в испуге отскочил.

— Это я, — послышался, как из-за стены, голос Винклера.

Уши начинали слышать. Скоро прозвучал и тонкий голос Амели. Сильным ветром туман разорвало в клочья. Теперь он стоял над головой, как низкое облако. Поляна была ясно видна. Ганс осмотрелся. Никого!

— Словно пригрезилось, — покачав головой, сказал Винклер.

Из-под листьев большого папоротника выбежала Амели.

— Трое целы. Куда девался Пинч?

— Здесь, — вдруг послышался голос откуда-то сверху. Ганс и Винклер подняли головы. Высоко на хвоще сидел Пинч, кивая головой, — только со страху он мог взобраться на такую высоту по гладкому стволу.

— Почему же вы не отзывались, когда я звал вас? — спросил Ганс.

— Я поджидал, не отзовутся ли раньше меня чудовища. — Кряхтя и вскрикивая, Пинч начал спускаться.

— Лазить не так уж трудно, — сказал он. — Ствол немного шероховат. Чешуйки такие крупные, что можно ногу поставить. А впрочем, без чудовищ, пожалуй, и не влез бы. Они помогли, — признался он.

— Куда же нам идти? — спросила Амели. Все оглянулись.

— Шум прибоя оттуда, — сказал Ганс. — Туда и идем.

Они быстро пересекли поляну и углубились в лес.

Густел подлесок хвощей и папоротников, густел мрак. Разбегались вспугнутые мелкие ящеры, в стороне прополз бесконечно длинный толстый черный змей. Гигантские пауки плели настоящие тенета. Паутина была так крепка, что ее приходилось разрезать ножом. Курьезные мясистые насекомые величиною с гуся, запутавшиеся в паучьих сетях, бились и визжали, как поросята.

— Здесь чувствуешь себя Гулливером в стране великанов, — сказала Амели. Она была очень довольна тем, что отправилась в это путешествие. Отец долго не соглашался, Делькро и Эллен отговаривали, но Амели настояла на своем.

За спиной раздался вой и нечленораздельная речь. Путники остановились в недоумении. Их кто-то нагонял. Слышно было, как в чаще трещали сухие ветви хвощей. Пинч держал ружье наготове.

В сизой лесной мгле меж папоротниками показались неясные очертания огромного мохнатого человека. Пинч выстрелил.

— Эе… ан… се… — хрипло закричал дикарь, завыл и скрылся.

— Я отниму у вас ружье! — рассердился Ганс на Пинча. — Не хватает того, чтобы теперь орава дикарей напала на нас, как те чудовища.

— Неужели же это венерианский человек? — удивилась Амели. — Значит, здесь есть и люди?

— Вы бы лучше поблагодарили меня, — оправдывался Пинч. — Если бы я вовремя не испугал вожака, на нас, наверно, уже напали бы венерианцы. Теперь они убежали — испугались выстрела.

— Может быть, Пинч и прав, — поддержал его доктор.

— Кто бы мог думать, что на Венере есть люди и, что всего удивительнее, по телосложению весьма похожие на земных? Только, кажется, они здесь очень косматые. И рост несколько выше. Но это вполне понятно: ведь тяготение на Венере немного меньше земного. Жаль, что я не рассмотрел венерианца. Интересно было бы познакомиться с ним.

— Познакомитесь еще, когда они будут нас кушать, — сказал Винклер.

— Надо поскорее выбираться из леса. Прибавьте шагу.