– Я буду Психологом!
– запрыгал Всучок на моей шее.
– У меня и девиз уже есть: «Дружба!» И я уже себе правила написал, какие мысли можно слушать, а какие - нельзя. А то мне никто верить не будет. Мы с Орлёнком уже их завизировали!

– Да ну!
– восхитился Орёл Первый, доставая какую-то бумагу.
– Орлёнок, давай сверим. Посмотрим, что там у вас перепуталось!
– И они склонились над бумагами, фырча и переругиваясь. Наш Орёл совсем посинел и беспомощно посмотрел на Всученого. Тот дрогнул и вытащил свою бумагу. Орёл прочитал, быстро подмахнул и полез к деду и внуку - сверять.

– Так ты кем будешь?
– спросил я Всученого.

– Психологом - межпланетником. И межвидовиком. То есть планетарная зоопсихология. Можно Зоофитопсихология. Согласен. Ты думаешь, как я тебе информацию добывал? В образ вживался? То-то. И девиз «Помощь!» я не меняю. Всучок не мой, он перепутанный.

– Ах, девушки с очками? Собачьи мужчины?
– хихикнул Липа.
– Ты не Психолог, ты сексопатолог какой-то, Всученый. Покажи предку свои амулеты, порадуй!

– А ты косички заплети!
– рассердился Всученый.

Липочка зарыдал, а Липа совсем сник.

– Вот!
– провозгласил я, указывая на них деду.
– Ещё одна проблема. Пола. Нас вы родили девяткой, ничего не путали, а с полом что-то не то: Орёл и Всученый - мужики, а Липа всё-таки на самку смахивает. Мы все, остальные, какие-то средние.

– А я - девочка!
– твёрдо сказал Липочка.
– Обсуждению не подлежит.

– Что там обсуждению не подлежит?
– Верный Первый сделал стойку.

– Что я - девочка.

– А откуда командирский голос?
– Верный Первый в ужасе.
– Перепутался?

– Угу.
– Я-то это уже слышал.
– Девочка у нас командует. Ну, не всегда. И за восьмерых мужиков отдувается: формой владеет феерически. И интеллект! Общий. Цветочки любит. Нюхает - и радуется. Липа ему косички заплетает. С бантиками. Понятно?

Всученый, наконец, успокоился и начал вживаться в Липочку.

– А что?
– говорит.
– Хорошая самка. Хозяйка дома. Опора и надёжа. И поговорить есть о чём. Мечта идиота.

Орлёнок отвлёкся от командирских бесед.

– Моя Липочка - самое лучшее и нежное создание. Попрошу не оскорблять. Идиотов тут нет!

Старшие Орлы как-то застеснялись.

– А мы подарили Липе цветы, - шепотом сказал наш Орёл.

– Как мы не додумались?
– Орёл Первый загрустил.

Липочка забрался к нему под щупальце и таинственно сказал:

– У нас уже отросточки есть. Скоро зацветут, вот вы и подарите.

– А сейчас, - зашептал Всучок, - попросите у них культурную программу, порадуйте. Они так любят выступать!

О! Они выступали. Втроём - с танцами чёрных предков с Беты. Липа Первый с Церемониальным Придворным Хоралом: рассемерился! Наш Липа - с танцем маленьких лебедей и Первым Концертом Чайковского, для которого пришлось расчистить стол: масса Липы не бесконечна, оркестранты вышли как детали сервировки - с солонку. А Липочка (ей, напомню, запретили тиражирование) спела «Соловья» Алябьева и исполнила собственноручно придуманный танец «Ск;чки», подогрев подозрения Верного в том, что они бывали на Бете вопреки запрету… Дети, дети! Ещё слишком открыты, чтобы серьёзно обманывать. Верный сверлил нас подозрительным и мстительным взглядом - как же, сообщники! Мы невозмутимо, но пристально разглядывали концертирующую Липочку, умилённо улыбаясь и не замечая осуждения Верного. Легко краснеющий Полыба загородился внучком.

После выступления Орлёнок торжественно усадил Липочку рядом и тяжеловесно сообщил:

– Для промывки вашей глотки,

За изящество и негу,

Хвост сельдя и рюмку водки

Преподносим мы Олегу!!!

И положил ей ещё лисичек.

Мяфа отпал - и кинулся ощупывать Мяфочку.

– У тебя ничего не пропало?
– волновался он.
– Чьи стихи он читал?

– Олег Баян от счастья пьян, - утешил его Мяфочка.
– Эй, кто там шагает левой?
– Правой, правой, правой! Маяковский. Правильно?

Мяфа почти успокоился - перевирает Мяфочка, но не очень - потом пришёл в восхищение.

– Значит, у меня двое?

– Ага. Как же. Мой сидит на скамейке с ногами. Да! А Орлёнок моет щупальца перед. Из уважения к процессу.

Дед начал хохотать.

– Я-то думал… - рыдал он, хихикая, - я Творец! Я-то думал, один Великий Эксперимент… А мы все тут в таком эксперименте увязли по уши!

– Вот!
– свирепо сказал Орёл Первый, тыча в него щупальцем.
– Вот корень всех бед! Со Своим Великим Научным Открытием! Творец! Убивец! Мы бы сейчас сидели на пенсии, умирали бы со скуки… Так нет! Втравил нас, сделал изгоями… - Орёл тоже зарыдал сквозь хохот.
– А мы тут породнились неизвестно с чем, проблем куча, Орлёнок экспе… экспе… опыты ставит. Жизнь бьёт ключом, и мне совсем не скучно! Это грустно. А? Потомки? У кого ещё такие Липы есть? Вот перетасовали бы вас - и никто из вас Липу бы и не увидел. Или Мяфу. С хвостом сельдя. С лисичками. С Шурином. Жуткая жизнь… Изгойная.

– Да, - проскрипел старший Полыба.
– Без такого оптимиста в командирах мы бы в эту кашу не залезли.

Мяфа Первый пристально разглядывал Полыбу. Тот сердился.

– А врее…мя, - пропел Мяфа.
– А время кто прессовал?

Тут наш Полыба как-то скукожился. Я начал его подозревать.

Вступил дед.

– Точно. Если бы не твои игрища со звездой, на 1077 ещё одноклеточные бы плавали! Ты же сам влез: эволюция времени требует! Изменим спектры! Дадим охрану! А? И никто бы не стал вникать, что я там наделал - клетки и клетки.