– А у вас есть зубки, - засмеялся лысый и, к моему удивлению, действительно пересел в кресло для посетителей.

– Еще бы, - согласилась я.
– К дантистам хожу регулярно, о профилактике не забываю.

– Это правильно, - кивнул пахан (или кто он там в бандитской иерархии?).
– Нужно ходить к докторам. И к юристам, и к деканам, и к химикам.

Ого! Намек столь же толстый, как и ломоть деревенского сала! Значит, случилось банальное. Утекла тайна, и скорее всего, через кого-то из наших. И теперь, разведав о наших возможностях, мафиози возжелали… Чего именно? Подключиться к нам? Крышевать? Построить свою внутреннюю Сеть? И сколько же им известно?

– Резонно, - я ободряюще улыбнулась ему.
– И как же вас звать, господин резонер?

– Называйте Савелием Фомичом, - отозвался лысый.
– Сразу внесу ясность - я тут далеко не самый главный, но представляю интересы очень серьезных людей. И давайте поговорим без ерунды. Нам нужна ваша помощь, Ольга Николаевна. Вы сейчас по поручению московских друзей ищете одного человека. Терлецкого Юрия Михайловича. Того самого, которого в своем кругу вы называете Боссом. Того самого, кто объединил вас в психическую сеть. Как видите, мы знаем довольно много.

Я задумчиво изучала его переносицу. Можно, конечно, попробовать сейчас подключиться. Допустим, пройдет. Ну, сломаю я Фомичу кости, а дальше? Метастазы, по всему видать, далеко пошли. Кто же выдал-то?

– Хотите, угадаю, о чем сейчас думаете?
– улыбнулся тонкими губами Фомич.
– Могу вас обрадовать, в ваших рядах не завелось ренегата. Просто заинтересовал нас один ваш человечек, совсем по другой теме. Поставили мы его на прослушку, вот тут-то интересное и всплыло.

– Короче, Савелий, это гнилые базары, - прервала его я.
– Чего вы хотите вообще от жизни и конкретно от меня?

Лысый ответил не сразу. Посмотрел задумчиво, все с тем же плохо объяснимым сочувствием. Встал с кресла (допекли все же пружинки!), прошелся по неприятному бетонному полу.

– Собственно, мы хотим того же, чего и ваши друзья. Найдите Юрия Михайловича и уговорите его не глупить. Общаться с нами все равно ему придется, и для всех будет лучше, если договоримся полюбовно.

– То есть чтобы я уговорила Михалыча возлюбить вас. А дальше? Чего вы от него хотите? Процент получать?

– Ну Ольга Николаевна, ну вы же умная женщина, - прищурился Фомич. Зачем нам от него какие-то проценты? Наоборот, мы и сами будем выплачивать, в разумных пределах.

– Ага, в Сеть проситесь.
– Я поглядела на лысого с интересом.
– А вы знаете, что туда не каждого берут? Вы вот, к примеру, лимон любите?

– Я?
– слегка растерялся он.
– Ну, с чаем… или коньяк закусывать, сахарной пудрой посыпать и чуточку соли. А что?

– Пролетаете. Как фанера над Парижем, - ласково проворковала я. Только семнадцать процентов людей, по нашим данным, физически способны быть подключенными к Сети. Из этих семнадцати процентов откидываем тех, кто ничего из себя не представляет. Вот, к примеру, этот ваш Толик - ну какой от него прок? Мощные мышцы - ресурс частый и потому дешевый.

– Насчет Толика вы, кстати, зря, - возразил Фомич.
– Он, между прочим, учился в аспирантуре, в МГУ. Филфак. Но…

– Но жизненно потребовались деньги, - поняла я.
– Жаль юношу. Впрочем, это лишь пример. Следующий фильтр - человеческая надежность. А то бы вы куда раньше о нас узнали. И даже не вы… многие облизнулись бы. И, наконец, моральный аспект. Убийцы и воры нам в Сети не нужны. Мы, извините, люди брезгливые.

Фомич поморщился.

– Как же вы все-таки наивны, Ольга Николаевна, - вздохнул он.
– Там, где для вас только черное и белое, для остальных - миллионы оттенков. Впрочем, не будем разводить философские дебаты. Поймите простую вещь - мы теперь о вашей Сети знаем и не отступимся. Нравится Юрию Михайловичу это или нет, а наших людей ему подключить придется. Если вы столь брезгливы, то Бог с вами, на соседство не претендуем. Решайте себе свои квадратные уравнения, а мы делом займемся. В другой Сети, которую нам соорудит Юрий Михайлович. За очень приличное, кстати, вознаграждение. Плюс к тому же решение разных житейских коллизий.

– А если откажется Юрий Михайлович?
– поинтересовалась я тихо. Пока Фомич разглагольствовал, я потихоньку проверила Сеть. Удивительное дело, работает. Пляшут в серой мгле голубые ручейки. Подключаться ни к кому не стала, сейчас все равно без толку. Жаль, что телепатия нам недоступна. А то бы Спецназа порадовала… хотя все равно ведь ничем не поможет. Зато должен быть в курсе.

Фомич отвернулся.

– Ну вы же не девочка… Ну знаете же, как такие вопросы решаются. Нам, интеллигентным людям, - необоснованно причислил он себя к духовной элите, - легко жертвовать собой… вернее, легко петушиться до некоторого предела. Но когда речь идет о близких… наши же моральные комплексы нас крутят и плющат.

– Вы поэтому Олега сцапали?
– не стала я тянуть кота за хвост. Шантажировать будете?

– Будем, - печально согласился лысый.
– Если с вами не договоримся. Но вы ведь не столь бессердечны, Ольга Николаевна?

– Что с ним?
– резко подалась я вперед.

– Да все нормально с ним. В уютной комнате сидит, видак смотрит. Правда, был момент, махаться начал. Хорошо махался, профессионально. Но у нас ведь тоже не детсадовцы. Аккуратно взяли, наручники надели. Поставили интересный фильм, с Брюсом Ли. Чем плохо?