Насытила его до опьяненья.

Но понял ты: и это — суета,

И это — духа твоего томленье!

Под тяжестью познанья плечи горбь.

У мудрости великой — вкус печали.

Кто множит знанья — умножает скорбь.

Зерно ее заложено в начале.

2

Сказал я сердцу: испытай себя

Не горестью, а участью благою,

Живи беспечно, душу веселя!

И это оказалось суетою.

О смехе я сказал: дурацкий смех!

О радости сказал я: что в ней проку?

Вино избрал я для своих утех

И жил, не торопясь избрать до сроку

Ни мудрости, ни глупости, пока

Не станет окончательно понятно:

Чья доля в жизни более приятна,

Чья участь — мудреца иль дурака?

Предпринял я великие труды.

Неисчислимы все мои свершенья:

Дворцы построил, насадил сады

И выкопал пруды для орошенья,

Взрастил лозу и тучные стада,

Из близлежащих областей и дальних

Танцоров и певцов собрал сюда

И множество орудий музыкальных,

Слуг, домочадцев, злата, серебра,

Каменьев — и в ларцах, и на одежде.

И больше было у меня добра,

Чем у других владык, бывавших прежде.

И не было таких земных утех,

Чтоб я сполна не насладился ими.

Умножил я богатства больше всех,

Царивших до меня в Ершалаиме.

Ни в чем я не отказывал глазам

И сердца не стеснял необходимым.

Но вот взглянул на всё, что сделал сам:

Всё оказалось суетой и дымом!

И в результате этого всего

Сравнил я мудрость и неразуменье,

Ум и безумье — ибо у кого

Есть больше матерьяла для сравненья?

И понял я, что мудрый пред глупцом

Имеет преимущество такое,

Как зрячий превосходство над слепцом

Или как яркий свет — над темнотою.

Но также понял, что один конец

И дураков и мудрых ожидает.

Зачем же зря старается мудрец

И урожай познанья пожинает?

И это — суета! Забудут всех —

Глупцов и мудрых. Смерть не выбирает.

И добродетель высшая, и грех

Неисправимый — равно умирает.

И вот тогда вознелюбил я жизнь

И все свои труды на этом свете.

Ни за одну опору не держись:

Всё это — суета, и дым, и ветер!

Возненавидел я плоды труда.

Зачем всё это восхвалять и славить,

Когда всё это временно, когда

Придется всё наследнику оставить?

Кто знает: будет он дурак или мудрец?

Тем и другим положено рождаться.

Но всем, над чем всю жизнь его отец

Трудился, — будет он распоряжаться.

И я отрекся от трудов своих

И сердцем своим суетным озлился:

Вся жизнь в трудах, всю душу вложишь в них,

И всё отдать тому, кто не трудился?

Что остается? Жалкая юдоль:

Труд бесконечный, скорбь и беспокойство,

И в сердце по ночам тупая боль?

Вот труженика суетное свойство!

Под этим солнцем смертному дано:

Трудиться, есть и пить. Не так уж много.

Вот всё твое богатство, но оно

Не от тебя зависит, а от Бога.

Ты без Него не сможешь пить и есть.

А грешник — пусть богатства накопляет.

Всё — суета! Накопленное здесь