– Виктор Аркадьевич, я их не ищу, они сами меня находят!
– попытался я возразить.

– Я знаю!
– он закрыл глаза и глубоко вздохнул. И уже спокойным голосом сообщил: Кстати, ты в курсе, что Хан сегодня с утра выписывается? Так что постарайся не реагировать на его нападки. Я его давно знаю, и уверен, что он не оставит свой проигрыш просто так, и постарается ещё до Турнира как-нибудь тебя подставить.

– Спасибо, что предупредили, Виктор Аркадьевич. Я буду очень внимательным.

– Уж постарайся, - усмехнулся он.
– А теперь идите.

Как только мы вышли из кабинета, Ксюша тут же накинулась на меня с расспросами.

– Миша, ты что, не рад меня видеть?
– сделала собачьи глазки она.

– Почему не рад? Рад. Просто я свою радость ловко маскирую за сонливостью.
– Сделал я попытку свести всё на юмор.

– Значит, ловко маскируешься! Или может тебе Кристина приглянулась?
– собачьи глазки сменились на прищур глаз пантеры, которая готовится к атаке.
– А что? Она молоденькая, красивая, высшая да к тому же дочь Вожака! Выгодная партия.

– Если бы я так считал, то не позвонил бы тебе!

– А может ты бабник?! Откуда я знаю?
– она остановилась и отвернулась, вздёрнув голову к верху.
– Или тебе кто-нибудь посоветовал мне позвонить?

– Ксюш?
– я коснулся рукой её плеча.
– Ты мне нравишься, и больше никто! Поверь мне!

– Правда?!
– она оглянулась на меня через плечо.

– Конечно! Я даже храню свою целомудренность для тебя, у меня ведь ещё ничего не было с девушками, с тех пор, когда я стал оборотнем.
– Я обнял её, и прижал к себе.
– Хватит дуться, иди лучше сюда.

– Об этом пока рано говорить, - она высвободилась из моих объятий.
– Пойдём лучше в дом! Ты мне должен показать его, я ещё ни разу не была в мужских домах.

Она подхватила маленькую сумку, а чемодан оставила мне. И я даже не понял, то ли эта сцена была искренней, то ли она разыграла её, дабы проверить мои чувства к ней. Тяжело вздохнув, я поднял чемодан с вещами, и пошёл за Ксюшей. В доме всё было по-прежнему, все спали и никто не заметил моего ухода и прихода. Лишь Ург Кха, дрыхнущий на диване перед телевизором, слегка приоткрыл правый глаз, когда мы с Ксюшей поднимались наверх.

Утром, новость о новом постояльце в нашем доме, ни у кого не вызвала бурных протестов и возмущений. Все уже свыклись с тем, что мужской медвежий дом, уже не мужской и практически не медвежий. Одна только Кристина, морщила личико, когда думала, что её никто не видит. В столовую пошли все вместе, оставив дома Ург Кха и Антуана. Около столовой нас встретил наш руководитель, и сказал, что Кристина не только будет жить с нами, но и учиться, а Ксюша имеет право сопровождать её везде. После завтрака, Таня покинула нашу компанию, а мы пошли на фехтование, и хотя со стороны могло показаться, что идёт дружная компания, и все смеются шуткам Кости, но любой, кто оказался бы внутри нашей маленькой группы, быстро бы понял, что между девушками идёт скрытое соперничество. В общем, не всё было хорошо, как мне этого хотелось, но я быстро выкинул эти мысли из головы, так как мы пришли к школьному спортзалу. Надо отметить, что теперь весь курс занимался в зале, они все смогли уложиться в два часа, самым последним это сделал тот толстый парень из рысей, который возмущался тому факту, что ему надо будет бегать на первом уроке. Девушки пошли в раздевалку, а мы сразу в зал. Вовсю шла разминка, но учителя нигде не было видно, как только я подумал об этом, он сразу же о себе напомнил.

– Бероев! Что стоишь?! Марш на разминку!
– "И главное, стоял ведь не только я, чего он так меня "любит"?" Думал я, когда шёл к турнику.

Минут пять я подтягивался и крутился на перекладине, работая главным образом на разогрев суставов рук. После этого, когда как обычно я пошёл за секирой, снова услышал голос ульфхендара Сигурда.

– Стой, Бероев. Сегодня будешь упражняться с бастардом.
– Он показал мне на большой синий сундук, стоящий у стены, который до этого дня, ещё ни разу не открывался на наших уроках.
– Иди, выбери меч себе по руке. Только не слишком увлекайся, у тебя пять минут на выбор.

Я откинул тяжёлую крышку сундука и принялся перебирать мечи, которые лежали в нём. Здесь лежали мечи выкованные ещё в одиннадцатом веке, рядом с их современными копиями. И все они были бережно обёрнуты в ткань. Казалось, я даже слышал их стальные голоса, каждый из них просил меня взять именно его, молодые и звонкие голоса молодых клинков, и глухие, дребезжащие голоса старых выщербленных мечей.

– "Я буду верно, тебе служить и никогда не сломаюсь!" - звучал в сознании яркий и громкий голос нового клинка.

– "Возьми меня, я повидал много битв, и выпил реки крови!" - твердил старый баритон.

– Бероев?! Что ты как девушка на распродаже сапог! Бери меч и иди сюда!

И когда я уже собрался взять понравившийся мне полуторный меч шестнадцатого века, мне в руку ткнулся старый клинок с обмотанной китовой шкурой рукоятью. И что-то мне подсказало, что этот меч будет лучшим выбором. Я взял его, и вынул из сундука, затем развязал шнуровку из старой бечёвки, потом размотал старую дерюгу, которой был обмотан клинок. И увидел перед собой прекрасно сохранившийся, метровый клинок с простой, крестообразной гардой и с единственной надписью, вытравленной на пятке клинка непонятными рунами, но как только я взялся за рукоять, от самого кончика клинка прошла багровая полоса и втянулась мне в руку. В сознании тем же багровым цветом вспыхнули буквы и сложились в одно имя: Скофнунг. Взмахнув для пробы мечом, я осознал, что лучше этого клинка никогда не найду, он был, словно идеально от балансированное продолжение моей правой руки.