– А тебе какие нужны?
– впервые, за всё время что я провёл здесь, Олаф задал мне вопрос.
– Просто мой отец занимается оружейным бизнесом.

– А какие есть?

– Разные, но если не хочешь бегать по городу как великовозрастный дурачок, то тогда придётся обратиться к гномам.

– К кому?
– переспросил я.

– Гномам. Они в этом деле лучшие, подберут тебе пространственные ножны и все дела. Хочешь, таскай за плечом, как Конан, а хочешь - просто подумал, и они исчезли, а как понадобились, подумай о мече, и он тут как тут.
– Олаф, наверное, сам смутился своей длинной речи.
– Я попрошу папу, и он тебе сделает бесплатно ножны. А у подгорного народа ты закажешь только наведение чар.

– А когда твой отец сможет приступить к изготовлению ножен?
– спросил я.
– Ведь время на это требуется.

– Сегодня, я позвоню ему, а ты мне опишешь характеристики меча, ну, там длину, ширину и тому подобное. А как только получим увольнительные, сразу заберём. А вот к гномам пойдёшь сам, они работают без посредников.

– Спасибо, Олаф.
– Поблагодарил я его.
– Теперь осталось узнать, когда нам дадут увольнительные, и договориться с гномами.

– Ну, насчёт увольнительных, я могу тебя огорчить. Их нам дадут только в конце октября.
– Ответил всезнающий Костя.

– А с гномами я договорюсь.
– Потёрлась о моё плечо Ксюша, словно большая кошка.
– Не зря же я работаю на Контору.

Месяц до увольнительного пролетел незаметно, так всегда бывает, когда постоянно занят в учёбе, или на работе. Ксюша уже через неделю полностью переехала ко мне в комнату, оставив свои вещи в прежней. Костя и Таня тоже сошлись, но так как они считались учениками школы, то ночевать вместе, им было запрещено, но они находили способы уединяться, не зря же оба учились в разведывательной группе. В тот же день, как Олаф рассказал о своём отце, мы вечером позвонили ему и через неделю, к Олафу на телефон пришло сообщение, что ножны готовы. После проведённой ночи с Ксюшей, я буквально полегчал на три сотни килограммов, почернел, но при этом стал быстрее и ловчее в боевой трансформе. Такие оборотни, как хорьки и ласки, перестали быть для меня такой серьёзной проблемой как раньше. Теперь я успевал за ними уследить, когда они словно молнии атаковали меня на уроках по боёвке. Но самое главное, что произошло за этот месяц, это то, что я смог разобраться со всеми берсерками у себя в голове, и нашёл выход, который не принуждал меня выбрать кого-то одного, а сразу всех, и вот, как это происходило...

– Здорово, отрок!
– поздоровался со мной Стирбьёрн, как только я крепко заснул и попал в зал со столом.
– Ты, в следующий раз блокируй своё сознание, когда прелюбодействуешь! Пожалей хоть нас!

– А вы что? Всё видите!?
– вместо приветствия спросил я.

– Всё что видит твоё сознание, то и мы видим!
– улыбнулся он, и опрокинул в рот чарку с пивом, облив при этом свою рыжую бороду лопатой.
– Надо сказать, что то, что ты вытворяешь с этой валькирией, добрый отрок в своё время себе не позволял!

– А что он позволял?
– решил я проинформироваться о сексуальной жизни викингов.

– Э-э,...Ну, это самое, нагнул о плетень, закинул подол на голову, снял портки и загнал блуд куда надо! Вот.
– Почесал он свою макушку.
– Хотя можно и на сеновале зажать девку, тоже способ хороший.

– Но я то, не отрок, так что могу себе позволить нечто большее, чем просто загнать блуда!

– Пока да, но когда выберешь меня, станешь отроком.

– А почему именно тебя? Я склоняюсь к Оттару, он своими двумя мечами такое вытворяет, что здесь такого уже давно не видели.
– Сказал я, и как только Стирбьёрн услышал имя Оттара, так он сразу вскочил на ноги.

– Что!!!
– проревел он.
– Этот прыщ! Да я его соплёй перешибу! Я тот кого ты должен выбрать, я владею секирой как Бьёрнбэйн, мечом как Ингвар, копьём как Ормстейн, а ножи бросаю, как Мстислав!

– Успокойся!
– попытался унять его.
– Почему у тебя такая нервная реакция, на то, что я могу выбрать не тебя?

– А ты ещё не знаешь??! Правильно, эти чистоплюи слишком горды!
– он потряс куда-то своим кулаком, который больше смахивал на мою голову размерами.
– А я не такой! Я родился, в семье треля, поэтому не стыжусь напрашиваться! Слушай меня, Михаил! После того, как ты выберешь одного из нас, остальные вернутся обратно в меч. И опять забвение на многие сотни лет!

– Но почему? Почему вы не можете остаться у меня в сознании?

– Это всё та чёртова ведьма! И её проклятье.
– С каждым словом из здоровяка Стирбьёрна словно выходил воздух, он становился меньше, и руки его опускались.
– Теперь ты знаешь всё. Выбирай достойного! К тому же, мы не можем сосуществовать вместе, даже если бы и могли обойти проклятье.

– Но почему? Разве трудно привыкнуть к другу?
– мне стало, искренне жаль этого викинга.

– Викинги терпят друг друга только когда пьют, или на службе у конунга, да и то, там всегда знаешь, кто сильнее тебя, а если хочешь подняться в ранге, должен победить соперника. Да и опять же проклятье, в нём сказано, что некое подобие жизни, получит только один.
– Стирбьёрн поднял на меня взгляд, и я увидел, как по его обветренной северными ветрами, и загоревшей под южным солнцем щеке, катится единственная слезинка.
– А как бы хотелось снова почувствовать солёный ветер моря, когда сидишь на скамье и гребёшь вместе с напарником!

И тут мне в голову пришла идея.

– А на драккаре вы не дрались?
– спросил я его.

– Нет, на драккаре мы единое целое, пожалуй, это единственное место, где викинги равны между собой.
– Он мечтательно улыбнулся.
– А зачем тебе?

– Видишь ли, - пробормотал я, кое-что вычисляя.
– Я тут подумал, и, кажется, понял, как решить вашу проблему.

– Ты думаешь, мы не пытались? За всё это время, нет, ты тоже не сможешь решить эту проблему.
– Грустно покачал он головой.