– Дикарям, – недобро прищурилась девушка. – Продолжай.

– Я д-думаю, что те, кто п-продал это о-оружие, очень не х-хотели, чтобы об этой с-сделке стало и-из-вестно. И р-решили сделать т-так, что это о-оружие в с-случае опасности и-исчезло, не оставив с-следов.

– Опасности чего?

– Ч-что это оружие п-попадет к тем, к-кто следит з-за исполнением з-земных з-законов, – пояснил я. Ирония – этим самым представителем закона оказался один-единственный свежеиспеченный сотрудник СБ. А ведь, ставя эту штуку, ребята, должно быть, рассчитывали на пару-тройку легких крейсеров. – К-ког-да я н-начал стрелять из с-своего оружия… с-совре-менного земного оружия, они п-подумали, что их обнаружили.

– Но ведь из замка было прекрасно видно, кто мы?

– Это с-сделали не те, к-кто был в замке. Н-не думаешь же т-ты, что они х-хотели погибнуть.

Черт, как же объяснить идею программы человеку, для которого вершиной счетной технологии являются пирамидальные счеты?

– Это б-было как… з-заклинание! Вот!

– П-представь, что т-ты ставишь з-заклинание, к-которое должно… н-ну, например, з-захлопнуть дверь, если через п-порог перенесут нож. Оно с-срабо-тает, когда в к-комнату ввалится д-десяток с мечами н-наголо… и т-тогда, когда вбежит п-поваренок с т-те-саком для салата.

Кажется, она мне поверила.

Собственно, нам больше нечего было делать на острове. Желания дожидаться конца пожара, дабы покопаться в развалинах, не испытывали ни наемники, вовремя вспомнившие, что на вещи из черных замков обычно накладываются изощренные проклятия, ни я, уныло глядящий на схему радиоактивного заражения. И мы могли бы спокойно уплыть прочь, если бы мой личный черт – не путать с личным бесом! – не дернул меня поинтересоваться у Золушки местонахождением источника френейл-волн.

К моему удивлению, оказалось, что злополучная антенна находилась не в самом замке, а в пятистах метрах от него. В пещере.

Антенна – это хорошо. Полный цикл выращивания монокристалла составлял пятнадцать с хвостиком месяцев – и получавшийся в итоге октаэдр обладал тремя десятками абсолютно индивидуальных характеристик. Доставить этот подарочек Бара Корину…

Чего я так и не понял – так это зачем Кайти так настаивала, чтобы мы пошли вдвоем?

Пещера была… неправильная. То есть я не считаю себя спелеологом-профессионалом, я даже и в земных-то пещерах не очень разбираюсь, не говоря уже о пещерах, могущих образоваться в условиях иномирной геологии… но что-то в ней было не так. Будь у меня фишка, я бы, может, и сумел бы перевести свои мрачные предчувствия во вполне конкретный «аларм!», но чертова пластинка все еще сохла, а Золушка никак не комментировала передаваемую инфором картинку. Возможно, дело было в каких-нибудь эманациях от стен… или качество изображения оказалось недостаточное.

– Н-ну и где о-она?

– Ты уже должен видеть ее… так вот же она!

– Где?! – спросил я, безуспешно разглядывая девственно чистый камень.

– А ты не видишь?!

– С-стал бы я с-спрашивать? – огрызнулся я, поворачиваясь к Кайти. – Т-ты что-нибудь видишь?

– Да. Птичий помет.

– Странно, – озадаченно произнесла Золушка. – Очень странно… потому что ты только что смотрел прямо на нее.

– Это в-вот так? – ехидно осведомился я, возвращая голову в прежнее положение… и увидел в двух шагах перед собой лучащийся нежно-золотистым сиянием кристалл. – Ч-черт! Только ч-что его тут н-не было!

– Заклинание невидимости. – Чем мне не нравятся эти магические термины, так это тем, что миряне пытаются объяснять с их помощью абсолютно все. – Ты можешь увидеть то, что скрыто за ним, лишь наверняка зная, что оно там есть.

– П-просто з-замечательно.

Кристалл был невелик – сантиметров сорок в высоту. Насколько я помнил, весить этот камешек должен был тоже немного – кило 15–17, реструктурный сапфир получается полегче своего природного аналога. Смущало меня другое – груда, из которой торчала антенна, состояла из золотых монет, украшений, столовых приборов и прочих произведений золотолитейного искусства вперемешку с драгоценными камнями.

– Вы зачем сюда пришли? – осведомился голосок из темноты справа от меня.

– О, нет! – выдохнула Кайти.

Голосок был детский. Так могла бы говорить девчушка лет семи… если бы не странная манера растягивать шипящие и не тот факт, что остров, на котором мы находились, был не самым подходящим местом для маленьких девочек, подумал я, а затем увидел дракончика.

Дракончик был примерно двухметровый – если считать от носа до кончика хвоста, красного цвета, пухленький, с аккуратно сложенными на спинке крылышками и вполне человеческими большими голубыми глазами.

– Фыфык, – сказал он, выпустив при этом из ноздрей две струйки дыма и, сев на задние лапы, обвиняюше наставил на меня коготь правой передней. – Вы хотите украсть мамины сокровища, да?

– Вот еще! – Я постарался, чтобы мой голос звучал как можно возмущеннее. – Вовсе мы не хотим красть ничьи сокровища, ни мамины, ни твои!

– А у меня нет своей кучки, – с оттенком грусти сказал дракончик. – Мне мама еще не разрешает. Говорит, что придут злые и все у меня отберут. Вот. Фыфык, – дракончик выдохнул очередные струйки и с подозрением уставился на меня. – А зачем вы пришли? Я сейчас маму позову.