– Здравствуй, Антонина, - Ульяна зажала трубку телефона между ухом и плечом, насыпая в чашку растворимый кофе.

Решение позвонить соседке пришло сразу после встречи с Виктором, но случай выдался только на следующий день после событий. Ульяна появилась на работе с разбитой, немного припухшей губой. Она долго и основательно наносила макияж, чтобы хоть как-то скрыть последствия встречи с так называемым отцом. Мысли о Викторе не давали покоя, ночь прошла в бессонных раздумьях о том, стоит ли перебираться на другую квартиру? Безопасность Кати была на первом месте. В этот раз Ульяне повезло, рядом очень кстати оказался Павел. Но везение не может длиться вечно.

– Уля? – голосок Тони дрогнул. На вору и шапка горит. – П-привет.

– Как дела? Как универ?

– Ты же знаешь, последний год учёбы страшно тяжелый. Сессия, диплом, практика, за…

– Не знаю, – перебила Ульяна. Она налила в чашку кипяток, размешала напиток ложечкой.

– Прости, я забыла.

– Я смотрю у тебя в последнее время плохо с памятью. – Ульяна взяла сигареты, чашку кофе и через служебное помещение вышла на задний двор ресторана. Девушка чувствовала, что если не покурит, то пришибёт кого-нибудь. – Ты зачем Виктору дала мой домашний адрес?

– Ты что?! Я ему ничего не говорила, клянусь!

– Мне твои клятвы до одного места.

– Уля, я ему ни словом не обмолвилась, честное слово!

– Тогда, откуда он узнал мой адрес и припёрся ко мне, а? – В трубке стало тихо. Ульяна оторвала телефон от уха, чтобы посмотреть на дисплей. Нет, их не разъединили. – Почему молчим?

– Ко мне твоя мать приходила, спрашивала, где ты, как ты, что ты.

“Час от часу не легче”.

– Ага, ясно. А мой запрет на неё не распространялся?

– Она очень просила, Ульяна, чуть не умоляла меня. Что я должна была делать? Послать её?

– Как минимум.

– Но я не могу…

– Ясное дело, не можешь! Я же тебе задала невыполнимую задачу – не говорить моим “любимым” родителям, где я живу. Не удивляйся, если когда-нибудь ты услышишь от меня “Не могу”. Поняла?

Она отключилась раньше, чем Тоня что-то сказала. Скорее всего, завтра Ульяна остынет и снова позвонит Тоне, они поговорят по-человечески, всё выяснят, но то будет завтра, а сегодня… Уф! Настроение ни к черту! Так и хотелось на ком-то отыграться, выпустить пар.

Ульяна закурила. Нет, так тоже не годится. С каких делов она взялась за старое? Сделала пару затяжек, порывисто потушила сигарету о пепельницу с горой окурков, оставленных персоналом. Она не вернётся к старой привычке. У неё, в конце концов, ребёнок, от которого не скрыться, который всё подмечает и задёт вопросы, а не просто хохочет и в куклы играет. И если на своё здоровье ей плевать, то о дочери нужно подумать! Ульяна опустилась на стул, откинувшись на спинку, закрыла глаза, стараясь не злиться, вообще ни о чём не думать. Всё! Хватит! У неё перерыв. Она вне зоны доступа.

Запел телефон. Ульяна со злостью уставилась на дисплей. Её хотел слышать неизвестный номер. Сначала у неё была мысль не отвечать на звонок, но это мог звонить кто угодно, даже начальник, в очередной раз сменивший номер телефона. Посетовав на несправедливость того, что ей не дают посидеть в тишине хотя бы минуточку, Ульяна ответила на звонок. Без особого энтузиазма.

– Привет, Ульяночка.

“Ульяночка? Однако”…

– Привет.

– Узнала?

– А с чего бы не узнать? Узнала, Слава, конечно, узнала. По делу звонишь или как?

– С предложением…

– А конкретней?

– Может, встретимся? Поужинаем? Поговорим о том, о сём. Вспомним прошлое…

– Заодно вспомним, как ты прислал своего друга, чтобы тот меня отшил?

– Э-э… что-то я не понял. Кошечка, а ты уверена, что обо мне говоришь?

Ульяна сильнее сжала телефон. Что за день такой? Её все решили добить в один присест? Что ж, ещё немного – и она взорвётся.

– Кошечкой свою невесту зови. У меня имя есть. И да, я говорю о тебе, Славочка. Что, смелости не хватило самолично прийти и высказать всё мне в глаза? Обязательно Пашу надо было присылать? Я же тебе на шею и тогда не вешалась, мог бы не утруждать друга.

– Что-то я запутался, детка… извини, Ульяна, – спохватился он. – Когда это я к тебе Пашку подсылал? Не было такого! И отшивать я тебя не собирался, чтоб ты знала. Зачем наговариваешь?

Ульяна похолодела. Не собирался отшивать? Врёт? Или… нет? И если Слава не врёт, зачем Паша это сделал? Зачем пришёл к ней тогда? Почему сказал, будто Слава не хочет её видеть? Чего он хотел этим добиться? Её расположения? Утешить бедную девушку? Поддержать в сложный период? Развлечься с ней? И чему она удивляется? Больно… очень больно.