Шрифт:
Неужели дядюшка окончательно рехнулся? Неужели его до этого довела одержимость злополучной долготой? И произошли мозговые сдвиги?… И если у него не мания [173] величия, то по меньшей мере мания богатства?…
— Что здесь происходит, тетя? — спросил Жюэль.
— Ваш дядя танцует, дети.
— Но не может же от этого так сотрясаться дом?
— Но там еще Трегомен…
— Как! Трегомен тоже танцует?!
— Должно быть, он боится перечить дядюшке,— решила Эногат.
[173]Мания — болезненно-повышенное, возбужденное состояние, неудержимое влечение к чему-либо.
Все трое поднялись наверх. Тут уж всем стало ясно, что Антифер действительно помешался, когда они увидели его в бешеной пляске и услышали, как он орет во весь голос:
У меня есть дол, дол, дол!
У меня есть го, го, го!
У меня есть та, та, та!
С ним вместе пел красный, пылающий, близкий к апоплексическому удару [174] добряк Трегомен:
Да, да, да! Есть у него долгота!
Да, да, да! Есть у него долгота!
[174]Апоплексический удар (инсульт) — внезапный паралич тела или части его вследствие нарушения кровообращения головного мозга.
И тогда Жюэля осенило: так вот почему выходили из дома те два иностранца! Значит, посланец Камильк-паши все-таки появился… При этой мысли молодой человек побледнел и остановил Антифера, не дав ему закончить очередной пируэт:
— Дядя, вы получили…
— Да, племянничек, получил!
— Он получил,— подтвердил Жильдас Трегомен и в изнеможении плюхнулся на стул, сразу сломавшийся под такой тяжестью.
Спустя несколько минут, когда Антифер немного отдышался, Эногат и Жюэль узнали обо всем, что произошло со вчерашнего дня: о приходе Бен-Омара со своим клерком, об их попытке вымогательства письма Камильк-паши, о содержании завещания, о том, что теперь известна долгота и можно установить координаты острова, где в недрах зарыты сокровища… Дядюшке Антиферу остается только наклониться, чтобы их забрать!
— Но, дядя, если уже известно, где находится это самое гнездышко, им ничего не стоит опустошить его раньше вас!
— Позволь, племянничек, позволь! — воскликнул дядюшка Антифер.— Неужели ты считаешь меня дурачком, способным отдать ключ от сейфа с драгоценностями?
Жильдас Трегомен, со своей стороны, подкрепил это заявление выразительным жестом отрицания:
— От сейфа, где хранятся сто миллионов!
Пресловутые «сто миллионов» так раздули щеки Пьера-Сервана-Мало, что, казалось, он вот-вот задохнется.
По-видимому, дядюшка надеялся, что эта новость будет встречена криками восторга, но его постигло жестокое разочарование. Как! Золотой дождь, которому могла бы позавидовать Даная [175] , ливень из алмазов и драгоценных камней падал на этот жалкий домишко на улице От-Салль, а они и руки навстречу ему не протянули, и не ломали крышу, чтобы не потерять ни капли!
Да, это истинная правда! Торжественное заявление о ста миллионах было встречено молчанием.
[175]Даная — в греческом мифе царевна, которую полюбил верховный бог Зевс, проникший к ней в виде золотого дождя.
— Ах, так! — вознегодовал дядюшка Антифер, поочередно обводя взглядом сестру, племянника, племянницу и своего друга.— Почему у вас такие постные лица? Разве задул встречный ветер?
Несмотря на грозный окрик, физиономии присутствующих нисколько не повеселели.
— Как! — продолжал дядюшка Антифер.— Я сообщаю вам, что теперь я богат, как Крез [176] , что я вернулся из Эльдорадо [177] на корабле, доверху нагруженном сокровищами, что ни у какого набоба не наберется столько золота, а вам даже в голову не приходит меня поздравить?…
[176]Крез — легендарный царь Лидии, древнего государства в Малой Азии, обладатель несметных богатств.
[177]Эльдорадо — сказочная страна золота и драгоценных камней.
Молчание. Потупленные взоры. Нахмуренные лица.
— А ты что скажешь, Нанон?…
— Да, братец, это хорошие деньги…
— «Хорошие деньги»!… Стоит лишь захотеть — и в течение целого года вы можете тратить каждый день по триста тысяч франков только на еду!… А ты, Эногат, ты тоже считаешь, что это хорошие деньги?
— Боже мой, дядя! — ответила молодая девушка.— К чему такое богатство?…
— О, я знаю. Я хорошо знаю этот мотив: «Не в деньгах счастье!» Вы такого же мнения, господин капитан дальнего плавания, вы тоже так думаете?— в упор спросил племянника дядюшка Антифер.
— По-моему,— ответил Жюэль,— ваш египтянин должен был оставить вам в наследство заодно и титул паши, а то ведь столько денег — и никакого титула…
— Хе-хе… Антифер-паша…— произнес, улыбаясь, Трегомен.
— Помалкивай, лодочник! — прикрикнул на него Антифер таким тоном, словно приказывал брать рифы [178] на парусах.— Не вздумаешь ли ты еще меня высмеивать, бывший капитан «Прекрасной Амелии»?
— Я — тебя? Моего достойного друга? Упаси меня Боже! — ответил Трегомен. — И, если тебя так радуют твои сто миллионов франков, я приношу тебе сто миллионов поздравлений…
[178]Брать рифы — уменьшать парусность при сильном ветре (с помощью поперечных завязок, продетых сквозь паруса).