Кстати, надо заметить, что если Бен-Омар и Саук, с одной стороны, и Жильдас Трегомен и Жюэль — с другой, разошлись по своим комнатам, то дядюшка Антифер и Замбуко, два шурина — разве нельзя применительно к ним употреблять это слово, определяющее степень семейного родства, по всем, правилам скрепленного договором? — исчезли после обеда, не сказав ни слова, по какому делу уходят из гостиницы. Это, конечно, удивило Трегомена и молодого капитана и, несомненно, встревожило Саука и Бен-Омара. Но малуинец все равно не счел бы нужным ответить, если бы его об этом спросили.

Так куда же они ушли, эти два наследника? Может, у них появилось желание пробежаться по живописным кварталам Алжира? Или это любопытство путешественников, вздумавших побродить по улице Баб-Азум, по другим улицам, пройтись вдоль набережной, все еще заполненной гуляющими? Нет, подобное предположение невероятно, его просто невозможно допустить.

— Тогда что же? — недоумевал Трегомен.

Молодой капитан и остальные пассажиры дилижанса заметили еще в пути, что дядюшка Антифер несколько раз нарушал свое добровольное молчание и о чем-то вполголоса беседовал с банкиром. И Замбуко, казалось, соглашался с тем, что ему предлагал собеседник.

О чем же они совещались? Не был ли их внезапный уход заранее обусловлен? Нет ли у них каких-нибудь особых планов? Ведь от этих двух несносных будущих родственников можно ожидать самых неожиданных комбинаций…

Пожелав Жюэлю спокойной ночи, Трегомен ушел в свою комнату. Прежде чем раздеться, он широко распахнул окно, чтобы подышать свежим алжирским воздухом. При бледном свете звезд ему открылось огромное пространство: весь рейд до мыса Матифу, где светились сигнальные огни кораблей, стоявших на якоре или приблизившихся к берегу с вечерним ветерком. Зажгли свои факелы и рыбаки; а еще ближе в порту разводили пары мрачные пакетботы; из широких труб валил дым и сыпались искры.

За мысом Матифу расстилалось уже открытое море, упиравшееся в горизонт, а над ним сверкали, словно огни фейерверка, великолепные созвездия.

Прекрасная ночь сулила не менее прекрасный день. Пройдет еще несколько часов, и лучезарное светило погасит последние утренние звезды.

«С каким удовольствием,— думал Жильдас Трегомен,— я поброжу по этому благородному городу Алжерру и, перед тем как начнутся новые странствия до острова, воспользуюсь несколькими днями передышки после проклятого путешествия в Маскат… Мне говорили о ресторане Моисея на Пескаде. Почему бы нам не пообедать у Моисея?…»

Часы пробили десять, и в этот момент раздался стук в дверь.

— Ты, Жюэль? — спросил Жильдас Трегомен.

— Нет, это я, Антифер.

— Сейчас открою, старина.

— Не надо. Одевайся и упакуй чемодан!

— Чемодан?

— Мы отправляемся через сорок минут!

— Через сорок минут?

— И не мешкай. Пакетботы не имеют привычки ждать! Я предупрежу Жюэля…

Ошеломленный Трегомен спрашивал себя, не во сне ли это. Нет! Он услышал стук в соседнюю дверь и голос дяди, приказывающий Жюэлю подняться. Затем ступеньки лестницы заскрипели под его тяжелыми шагами.

Жюэль, все еще сидевший за письмом к Эногат, успел все же приписать, что они покидают Алжир в этот же вечер. Так вот зачем уходили Замбуко и дядюшка Антифер!… Они хотели узнать, нет ли корабля, готового немедленно отправиться к африканскому берегу… Да, по счастливому стечению обстоятельств им удалось найти пакетбот, уже собиравшийся поднять якорь. Они поспешили заручиться местами на его борту, и тогда дядюшка Антифер, не церемонясь со своими спутниками, вернулся в гостиницу предупредить Трегомена и Жюэля, а банкир тем временем сообщил об отъезде Бен-Омару и Назиму.

Трегомен, укладывая чемодан, испытывал горькое разочарование. Но спорить бесполезно. Командир приказал — надо повиноваться.

В комнате Трегомена появился Жюэль.

— Вы этого не ожидали? — спросил он.

— Нет, мой мальчик,— ответил Жильдас Трегомен,— хотя от твоего дядюшки ожидать можно всего!… А я-то надеялся погулять дня два по Алжерру!… Какой порт! А ботанический сад! А Касба!

— Ничего не поделаешь, господин Трегомен. Действительно, нам не повезло. Как некстати дядя нашел пакетбот, готовый к отправке.

— Да! Но я могу в конце концов взбунтоваться! — вскричал Жильдас Трегомен, поддавшись чувству негодования.

— Увы, господин Трегомен, вы не взбунтуетесь… А если вы и рискнете, то достаточно дяде сердито на вас посмотреть, ворочая чубуком, как…

— Ты прав, Жюэль,— опустил голову Трегомен,— я послушаюсь его. Ты хорошо меня знаешь!… И все же грустно… А этот изысканный обед у Моисея на Пескаде, как я его предвкушал!…

Напрасные сожаления! Бедняга, тяжело вздохнув, закончил сборы. Через десять минут оба спустились в вестибюль и застали там дядюшку Антифера, банкира Замбуко, Бен-Омара и Назима.