Шрифт:
Какое спокойствие царило в бухте! Шлюпка на поверхности озера не держалась бы спокойнее… даже не озера, а пруда и даже не пруда, а огромной чаши с маслом! Снопы солнечных лучей, отвесно падавших на эти воды, раскалили воздух. Жильдас Трегомен истекал потом, он был похож на каскад [398] в королевском парке в день, когда открываются все фонтаны.
И все же благодаря небольшому ветерку, порывами налетавшему с запада, «Порталегри» подвигался вперед. Вот островки в бухте обозначились уже отчетливо. Можно насчитать их шесть-семь, похожих на корзины с зеленью.
[398]Каскад — небольшой водопад, естественный или искусственный, низвергающийся уступами.
В шесть часов вечера судно поравнялось с архипелагом. Дядюшка Антифер и Замбуко стояли впереди всех на носу. Саук, немного забывшись, не мог сдержать нетерпение, и это подкрепило подозрения Жюэля. Оба сонаследника и Саук буквально пожирали глазами первый из островков. Не надеялись ли они, что из его склонов, как из золотого кратера, брызнет сноп миллионов?
А ведь если бы они узнали, что островок, в недрах которого Камильк-паша зарыл сокровища, состоит только из бесплодных скал, голых камней, что на нем нет ни единого деревца, ни одного кустика, они закричали бы в отчаянии:
«Нет, остров не тот! Опять не тот!»
Правда, с 1831 года, то есть за тридцать один год, природа могла покрыть островок густой зеленью.
Между тем «Порталегри» тихо подходил к острову, чтобы обогнуть его с северной стороны; вечерний ветерок слабо надувал паруса. Если ветер упадет совсем, придется бросить якорь и ждать рассвета.
Возле Трегомена, облокотившегося на правый борт, раздался жалобный стон.
Жильдас Трегомен обернулся.
Рядом с ним корчился Бен-Омар.
Нотариус бледен, он свинцового цвета… у него морская болезнь…
Как! В такую тихую погоду, в будто заснувшей бухте, без единой бороздки на зеркале воды?
Все это так, но не приходится удивляться, что бедняга почувствовал себя так скверно!
На судне и в самом деле началась нелепая, необъяснимая, боковая качка. Оно последовательно кренилось то с бакборта на штирборт, то со штирборта на бакборт.
Экипаж бросало то вперед, то назад. Прибежал капитан Баррозо.
— Что это такое? — недоумевал Жюэль.
— Что случилось? — не мог понять Трегомен.
Может быть, извержение подводного вулкана грозит «Порталегри» гибелью?
Впрочем, ни дядюшка Антифер, ни Замбуко, ни Саук по-прежнему ничего не замечали.
— Да это слоны! — догадался Жюэль.
Да! Качку устроили слоны! По какому-то необъяснимому капризу им вздумалось опускаться всем одновременно то на задние, то на передние ноги. На судне началась страшная качка, а это слонам очень нравится, как нравится белке вертеться в колесе. Хороши же эти огромные толстокожие белки!
Качка становилась все сильнее, абордажные сетки уже касались воды, судно рискует наполниться водой с бакборта или со штирборта…
Баррозо и несколько матросов побежали в трюм. Они пытались успокоить расходившихся животных. Но ничто на них не действовало: ни крики, ни удары. Слоны потрясали хоботами, выпрямляли уши, размахивали хвостами, возбуждались все больше и больше. «Порталегри» вращался, вращался, вращался… а вода хлестала через борт.
Это продолжалось недолго. В считанные секунды море наводнило трюм. Судно пошло ко дну, а из морской бездны еще слышался рев неосторожных животных.
Глава девятая,
в которой дядюшка Антифер и банкир Замбуко заявляют, что не уйдут с острова, послужившего им убежищем, прежде чем не осмотрят его
«Наконец-то я потерпел кораблекрушение!» — мог бы сказать бывший хозяин «Прекрасной Амелии».
Действительно, накануне вечером судно погрузилось на глубину от тридцати до сорока метров, и один из островков в бухте Маюмба послужил убежищем для потерпевших кораблекрушение. Никто не погиб в этой невероятной катастрофе. При перекличке все оказались налицо — и пассажиры, и экипаж судна. Помогая друг другу — дядюшка Антифер поддерживал банкира Замбуко, Саук — Бен-Омара,— они достигли скал острова, для этого им пришлось сделать всего несколько взмахов руками. Слоны же, не созданные для водной стихии, исчезли в пучине. Они сами виноваты в том, что утонули. Нельзя же обращать судно в качели!
Не успел дядюшка Антифер выбраться на остров, как закричал:
— А наши инструменты? Наши карты?…
К несчастью — это была непоправимая потеря,— французы не успели спасти ни секстанта, ни хронометра, ни атласа, ни книги «Таблицы исчисления времени». Бедствие свершилось в несколько секунд. Повезло только в одном: банкир и нотариус, равно как и Трегомен, хранили деньги каждый в своем поясе, так что потерпевшие кораблекрушение хотя бы с этой стороны не должны в дальнейшем испытывать затруднений.