— Да, — согласился Данкен. — Сколько времени потрачено впустую!

— Жаль, что нам не удалось поймать лошадей Потрошителя.

— Ты же видел: они не подпускают к себе чужаков.

— Ну и ладно, — заявил Конрад. — Пешком так пешком.

— Отшельник будет задерживать нас.

— Посадим их с Мэг на Дэниела. Конь вполне выдержит обоих.

— Посмотрим, — отозвался Данкен. — Отшельник наверняка заартачится. Он мнит себя ровней нам с тобой.

— Если нам не придется ползти из-за него, как улиткам, — сказал Конрад, — я первый признаю, что мы с ним ровня.

Они пошли следом за Крошкой, спустились по склону и ступили на равнину, когда сзади раздался истошный вопль Мэг. Мужчины резко обернулись. С холма, располагавшегося к востоку от расщелины, надвигались цепью безволосые твари, а за ними клубился туман — белесая пелена, которая бурлила так, словно в ней ворочалось некое чудовище. От этой пелены ответвлялись многочисленные щупальца, и потому казалось, что безволосые бредут по колено в тумане. Временами сквозь пелену проглядывали невероятные в своей отвратительности морды — огромные клыки, рога, клювы, сверкающие глаза.

— Колдовство, — пробормотал Конрад, с шумом втягивая в себя воздух.

Маленький отряд выстроился в линию, лицом к безволосым и клубящемуся туману.

— Будем сражаться здесь? — спросил Конрад.

— Какая разница? — вопросом на вопрос ответил Данкен. — Кругом чистое поле. Если мы побежим, они без труда нас догонят.

— А как насчет развалин? По крайней мере, они защитят нас со спины.

— Не успеем, — проговорил Данкен. — К тому же Шнырки советовал нам не приближаться к замку.

Юноша огляделся. Справа от него был Дэниел, слева — Эндрю, Красотка, Мэг, Конрад и Крошка.

— Мэг, убирайся отсюда! — велел Данкен. — Беги куда глаза глядят. Скорей, иначе будет поздно!

— Я могу царапаться и кусаться, — хихикнула ведьма, — а еще… пинаться и наводить чары.

— Тоже мне, чародейка! — фыркнул Эндрю. — Поглядим, чего стоят твои чары против их колдовства.

Безволосые медленно спускались по склону холма, сжимая в когтистых лапах увесистые дубинки. За ними катился валом туман, в котором сверкали теперь ослепительно яркие молнии. В свете молний проступали на миг, с тем чтобы в следующее мгновение исчезнуть из виду, очертания чудовищных фигур. Последние лучи солнца озаряли макушки холмов к северу от расщелины, а на равнине уже сгущались сумерки.

Данкен стиснул в кулаке меч и с удовлетворением отметил про себя, что не испытывает страха. Он понимал, что им, скорее всего, не выстоять. Безволосые легко прорвут строй, а потом, заодно с чудовищами из тумана, расправятся с каждым поодиночке. Ну и как в таком случае поступить? Бежать, чтобы тебя поймали? Или упасть на колени и молить о пощаде, сознавая всю бесполезность мольбы? Или просто ожидать смерти с клинком в руке? Нет, он примет бой! А когда все закончится, никто не посмеет сказать, что он посрамил честь рода Стэндишей. Данкену показалось, что он воочию видит перед собой высокого человека с суровым лицом, коротко подстриженными усами, седыми волосами и пристальным взором — человека, который не допускает и мысли о том, что его сын способен опозорить столь славный род.

Данкен занес клинок над головой. Безволосая тварь замахнулась на него дубинкой, и тут он ударил и скорее почувствовал, нежели увидел, как сталь вонзилась в плоть. Тварь повалилась навзничь, но ее место немедля заняла другая. Данкен ударил снова, однако противник вовремя подставил дубинку, и удар пришелся плашмя. Рядом неистово, как может только боевой конь, ржал поднявшийся на дыбы Дэниел; его подкованные железом передние копыта дробили черепа врагов. Слева от Данкена отшельник Эндрю пытался выдернуть свой посох из тела поверженного безволосого, не замечая, что к нему подкрадывается еще один недруг. Юноша поспешил на выручку; безволосый не успел даже развернуться, как оказался насаженным на меч. Данкен потерял счет времени. Для него сейчас не существовало ни прошлого, ни будущего. Он находился в кровавом настоящем, нападал и защищался, а противники все прибывали, как будто твердо вознамерились одолеть его, задавить числом, как будто на равнине шла не смертельная схватка, а некая бестолковая игра, суть которой состояла в том, чтобы сразить как можно больше врагов. Сражаясь, Данкен не переставал удивляться, откуда у него берутся силы, ведь он давно должен был упасть от изнеможения.

Внезапно перед ним очутился не очередной безволосый, а черный, брызжущий слюной монстр, сплошные клыки да когти. Данкена охватила неведомая доселе ярость. Он обрушил меч на монстра и перерубил того пополам. Тут кто-то отпихнул его в сторону, он потерял равновесие, покатился по земле, быстро вскочил… и обомлел. Он увидел кружившего над пеленой тумана грифона. Зверь царапался когтями, наносил удары клювом — словом, отчаянно бился с теми чудищами, которые прятались в исчерченной молниями белесой дымке. На спине грифона восседала рыжеволосая женщина в кожаной куртке. Она размахивала топором, с которого капала черная кровь.

Вдруг Данкен услышал над головой топот копыт, трубный звук охотничьего рога и многоголосый собачий лай. Он шагнул вперед, споткнулся и упал прямо на распростертое на земле тело отшельника. Мимо него проскользнул безволосый, который устремился к Крошке: мастифф терзал истошно вопящего туманного монстра. Данкен не мешкая поднялся, догнал безволосого и пронзил его мечом, сохранив тем самым жизнь не в меру увлекшемуся псу.

Топот копыт и хриплый собачий лай сделались громче, и вот они низринулись с небес — призрачный всадник на огромном черном коне и буйная свора охотничьих собак. Вслед за ними налетел ветер, порыв которого чуть было вновь не свалил Данкена с ног. Дикий Охотник ворвался в пелену тумана, внутри которой скрывались омерзительные чудища, вынырнул из нее, взмыл в небо, поворотил коня и ринулся обратно.