— Сегодня со всеми явно что-то творится, — поделилась она с Хезер. — Я даже не знаю: начать хотя бы с того, что половина туристов отправилась домой в самый разгар дня, когда они обычно приходят сюда за мороженым и газировкой. Мы заработали гораздо меньше, чем обычно.

— Ой-ой, — чувствуя себя виноватой, сказала Хезер. — Что, совсем плохо?

— Да нет, ничего страшного, — ободряюще улыбнулась миссис Миммз. — Утро выдалось хорошим, и мистер Миммз говорит, что туристы в основном покупали билеты на осмотр окрестностей, правда, почему-то так их и не использовали. Интересно, что это на них нашло?

— Думаете, они чего-то испугались? — предположила Хезер, беря две упаковки печенья и пакетик арахиса.

— Возможно, — пожала плечами миссис Миммз. — Мистер Миммз говорит, к нему не переставали поступать жалобы о каких-то голых мальчишках, гоняющихся по всему лесу за странными девушками в ночных рубашках. Одна из туристок сказала то же самое и мне, но я ей ответила: «Только не в Каслмейне». Потом, видимо, кто-то рассказал об этом твоему папе, и он пошёл посмотреть, но когда вернулся, сказал, что ничего такого не увидел.

— Э, может, это какие-то подростки дурака валяли, — смущённо сказала Хезер, добавляя к уже награбленному чипсы и попкорн.

— Да, скорее всего, — согласилась миссис Миммз. — Или эти туристы просто навыдумывали невесть что, как тот новый гид, который клялся твоему папе, что по всей Длинной галерее разбросан овечий горох. «Овцы, как же! — сказала я ему. — Да здесь овец уже лет пятьдесят как никто не видел! Ещё скажите, что встретили Дикого Роберта, восставшего из своего холма с сундуком сокровищ подмышкой!»

Хезер почувствовала, как её лицо заливает краска. Чтобы скрыть это, она склонилась над пластиковым пакетом с надписью «Посетите Каслмейн» и принялась набивать его едой.

— А вы много знаете о Диком Роберте? — спросила она.

— Не больше, чем любой другой в деревне, — пожала плечами миссис Миммз. — Я ведь сама не здешняя, хоть и прожила здесь полжизни. Если хочешь узнать об этой старой истории, спроси лучше свою подругу Джанин. Её предки жили в этих краях много веков. А позволь спросить, зачем ты берёшь столько еды, Хезер?

— У нас пустой холодильник, — сказала Хезер. — Я даже толком не пообедала.

— Ты, кстати, тоже ведёшь себя странно! Интересно, и что на всех сегодня нашло? — покачала головой миссис Миммз. — Ты не поверишь, какой странный звонок был недавно от миссис МакМанус. Уж насколько она мне не нравится, но, думаю, нам с мистером Миммзом всё же надо будет зайти к ней по дороге домой, проверить, всё ли там в порядке. Она говорила так, словно спятила, — и Хезер, вряд ли тебе следует брать больше одной банки Колы.

Прихватив вместе с Колой упаковку кексов, Хезер понеслась обратно в башню, прижимая пакет к груди. Она очень обрадовалась, обнаружив, что Роберт по-прежнему сидит, задумчиво глядя на опускающееся за холмы солнце. Он улыбнулся запыхавшейся Хезер и кивнул в сторону окна:

— Можешь не говорить: все эти земли уже не принадлежат Каслмейну. Верно?

— Теперь это только замок, — подтвердила Хезер. На более длинную фразу дыхания у неё уже не хватило. Роберт протянул руку к зелёному пейзажу, и Хезер, только что дышавшая как паровоз, поняла, что перестала дышать вообще. У неё мелькнула мысль, что её слова о сердечном приступе вполне могут оказаться пророческими.

— В моё время, — произнёс Роберт, — всё, что было видно из окна этой башни, принадлежало Каслмейну, — он печально опустил руку. — Даже если я опять сделаю эти земли своими, это будет ненадолго, — вздохнул он. — А где еда, которую ты обещала?

— Здесь, — с облегчением выдохнула Хезер.

Ответная улыбка Роберта была предельно искренней.

— Я нагуливал аппетит триста пятьдесят лет, так что теперь чувствую себя бездонной бочкой, — сказал он.

Отдав Роберту пакет с едой, Хезер поспешила вниз, чтобы не оказаться запертой в старой части замка, когда папа будет делать вечерний обход. Последнее означало, что Роберт будет надёжно заперт в башне, где некого превращать в овец или собак, по крайней мере, до утра. Вот только Хезер слабо в это верилось. Она не сомневалась, что при желании Роберт с лёгкостью может распахнуть любую дверь — будь та заперта или нет. Или, если он всё-таки решит остаться в башне, то, скорее всего, сможет колдовать прямо оттуда. Хезер оставалось только надеяться, что Роберт будет вести себя смирно, пока она не поговорит с папой. Похоже, тут он доверял ей безоговорочно — и это было ещё одно обстоятельство, из-за которого Хезер переживала, потому что по-прежнему была не уверена, что сказать папе. Но первым делом надо было найти маму.