– Открой!

Маша не открывала - у нее была своя комната и свой ключ, она считала дни до совершеннолетия. Жизнь сделала ее не по годам взрослой.

– Открой, да… Я тэбэ подарок купыл…

Дверь слетела с петель после третьего удара…

Она потом долго не могла спать. Закрывала глаза - и это приходило вновь. Вонючая тяжесть… боль… жадные, волосатые лапы, ощупывающие ее… Когда азербот ее трахал - он хрипел, пускал слюни и выплевывал одни и те же слова.

Бляд… Твар… Бляд… Твар…

Знала ли мать… Да, конечно знала. Все ведь начинается с малого… достоинство и честь пропадают не враз… А заканчивается… а вот этим и заканчивается…

На следующий день она проглотила какие-то таблетки - но ее вырвало и она не умерла. Мать сильно избила ее - она била ее по голове и что-то шипела. А вечером снова пришел дядя Гасан…

Потом она стала наркоманкой. Ее подсадила на иглу подруга - просто сказала, что это помогает забыться. Подруга уже давно была системной и получала свою дозу с большой скидкой, по себестоимости - за то, что подсаживала на иглу своих подруг. Сначала разноцветные таблетки, помогающие хоть недолго не чувствовать… Не помнить.

Потом героин…

Дядя Гасан хвастался всему рынку, как он хорошо устроился. Квартира бесплатно. Русский биляд, которую он трахает. И ее дочь, которую он тоже трахает, когда считает нужным. Сородичи слушали его. Завидовали. И ржали…

А потом появился Шмель. У нее не было денег… в общем, она заменила ему ее подругу, когда та сторчалась совсем. Потом она сказала как-то раз Шмелю, что боится идти домой. Шмель спросил: почему.

И она все рассказала…

Она прекрасно помнила тот день, когда ей удалось отомстить. Попала в тему - чехи искали любой повод, чтобы наехать на азерботов - надо было отнимать рынок. И она со своей историей и впрягшимся за нее Шмелем была как раз кстати…

У Шмеля была тачка, он ездил на ней по доверенности. Старая, дешевая, побитая десятка. В тот день она пришла к нему за дозой и думала, что он привычно ее отымеет, а потом даст пару маленьких пакетиков - но Шмель ждал ее уже одетым…

– Поедешь со мной…

Со Шмелем она никогда не спорила - первый раз когда попробовала, он сильно избил ее ногами. Потом правда отмягчел, если только пару пощечин влепит. Шмель закрыл дверь на все замки и пошел вниз по лестнице, Маха последовала за ним…

Не задавала она вопросов и тогда, когда поняла, что они едут за город. За город вывозили обычно, чтобы изнасиловать или убить. Или просто убить. Или поиздеваться. Но ей было все равно. Хуже чем есть сейчас - уже не будет…

Все происходило на опушке какого-то леска. Еще не сошел снег, грязно-серыми прогалами он лежал на бурой, еще не ожившей от зимнего сна земле. Было холодно…

Они подъехали одними из последних - несколько черных, гробоподобных джипов уже стояли полукругом, перекрывая дорогу с двух сторон. Мертво блестел ксенон фар, несмотря на то что еще было светло, солнце только клонилось к закату. Шмель ловко буксанув, развернул машину носом к дороге, открыл дверь, не глуша мотор.

– Сиди здесь. Поняла?

Сжавшись в комок на переднем сидении, она смотрела, как Шмель подошел к каким-то кавказцам, с кем-то поздоровался за руку, с кем-то обнялся. У многих из кавказцев было оружие даже автоматы. Кто-то был в кожаных куртках, кто-то - в камуфляже. Она поняла, что Шмель им задолжал - и теперь привез предложить ее за долг. Такие случаи бывали не редкостью. Молодых девчонок - чехи предпочитали чем моложе тем лучше - продавали в рабство, а иногда и просто похищали. Никому до этого не было никакого дела…

Но она ошибалась. Завывая мощным мотором, из-за пригорка вынырнул громадный, черный Форд-Эскершн, он пер прямо по целине подобно торпедному катеру, и из-под его колес фонтанами летела земля. В какой-то момент показалось, что он намертво застрял в раскисшем весеннем поле - но водитель газанул, и огромная машина вырвалась из плена…

Форд затормозил совсем рядом с десяткой Шмеля, на фоне творения американского автопрома русский "тазик" выглядел совсем убого…

Захлопали двери, из машины полезли еще кавказцы. Много…

Затем открыли заднюю дверь и из просторного багажного отсека, одного за другим начали выкидывать какие-то кули. Это ей сначала показалось что кули - на самом деле это были люди, но люди связанные и избитые в кровь. Потом из багажника выпрыгнули еще двое кавказцев - они ехали на откидных сидениях, поставив на пленников ноги.

Пленников подняли пинками и погнали к стоящим полукругом машинам со светящимися фарами. С ужасом она узнала в одном из пленников дядю Гасана…

– На калэны! Бараны! Сэйчас рэзать вас будэм! На калэны, твар!