Ахмад Хаджи улыбнулся. Впервые за все время разговора…

– Где ты живешь?

– В Москве, Ахмад-муаллим*

Ахмад-Хаджи отошел к своему столу, порылся в бумагах. Вернулся с картой, включил свет…

– В Москве наших слишком много. Ты должен жить здесь. И будь готов ко всему

Палец Ахмада Хаджи уперся в жирную точку на карте, подписанную как Энск

– Я понял, Ахмад-муаллим - почтительно произнес Ваха

– То, что не успею сделать я, доделает мой сын… - произнес Ахмад Хаджи на прощание…

Ваха Ибрагимович сделал все, как и требовалось, все как сказал Ахмад-муаллим. Он продал все, что было у него в Москве, переехал жить в Энск. Купил местный банк, начал скупать недвижимость. Открыл сеть магазинов. Вложил деньги в политическую кампанию, стал депутатом. А еще, Ваха Ибрагимович стал руководителем чеченской общины. А заодно - и всей наркомафии города. Он стал боссом всех боссов, он вкладывал нелегальные доходы в легальный бизнес, он открыл два частных охранных агентства, большинство работников которых приехали из Чечни. И как то незаметно, буквально за пару лет он подмял под себя весь город Энск…

Ваха Ибрагимович Бадаев вел свои дела не из офиса в центре города, там сидели нанятые им люди, русисты, которых он нанял погонять других русистов. Ваха Ибрагимович Бадаев проводил свое рабочее время в кабинете, устроенном в задней части центрового ресторана "Погребок", одного из самых шикарных в городе. Конечно же ресторан этот принадлежал ему. Он пил кофе, который ему приносили из бара, просматривал бумаги, принимал людей, кого-то поощрял, кого то наказывал. Все как в фильмах про мафию, которые он любил смотреть - не современных, с погонями и массовой стрельбой - а тех самых, старых. Шедевров…

В кабинете, предварительно постучав, появился Рамазан, с трубкой телефона в вытянутой руке…

– Ваха-муаллим, из Города* звонят…

Ваха Ибрагимович взял трубку, кивком головы отпустил своего нукера…

– Я слушаю…

– Салам, Ваха… - гортанный, громкий голос ворвался в трубку, играла какая-то музыка - сейчас с тобой Адам говорить будет…

Ни у одного из них не было с собой ни одного сотового телефона - ни "правого", ни "левого". Все они пользовались телефонами либо купленными на один раз и зарегистрированными на "левых" людей, либо телефонами своих нукеров. Тоже левыми.

– Салам, Ваха… - раздался другой голос, с хрипотцой, жесткий и уверенный - как поживает твоя семья?

На самом деле это была "подколка". Жена у Вахи Ибрагимовича была русская, из четверых его пацанов только один был похож на чеченца, остальные - на вид типичные русские, хотя и воспитывал их Ваха Ибрагимович сам и воспитывал как чеченцев. Считается, что чеченец до тридцати лет может трахать любых баб, но как минуло тридцать - он должен вернуться в республику, найти жену-чеченку и нарожать с нею детишек для тейпа. Если он конечно настоящий мужчина. Ваха Ибрагимович жену выбрал русскую, и дети у него тоже были - наполовину русские. Тем самым он подчеркивал, что "понятиям" чеченского народа он следовать не собирается.

– Моя семья в порядке, Адам-эфенди, а как поживают ваши родные?

– С ними тоже все в порядке, благодарю. Рамзан передает тебе салам, он тобой очень доволен…

Надо сказать, что ни один из них в этом разговоре не упомянул Аллаха. И это было далеко не случайно, хотя оба они были правоверными и демонстративно посещали мечеть по пятницам, чтобы совершить намаз. В Аллаха они верили ровно настолько насколько это помогало им в их делах - например для того, чтобы получать деньги от богатых нефтяных монархий Персидского залива. Почти все деньги, даваемые "на джихад" до тех кто ведет "джихад" не доходили а оказывались в их руках. А еще деньги - и немалые, не меньше чем с Востока давали русисты - на борьбу с теми, кто встал на джихад. И они тоже их брали. Теперь понятно, почему джихад не прекращался? Его оплачивали сразу с двух сторон, а дураков, готовых нацепить на себя пояс смертника в надежде поиметь семьдесят девственниц, находилось немало. Их было даже не жалко - дураки они и есть дураки…

Что же касается мечети - если это будет нужно для дела, член братства и в синагогу сходит…

– Передавай салам Рамзану, пусть его жизнь будет долгой на радость друзьям и на страх врагам…

– Я передам. Новая партия пришла?

– Да, пришла, Адам-эфенди…

– Хорошо. Правила изменились. Оптовая цена снижается на тридцать процентов. Продавай по прежней цене и оставь деньги на наше общее дело.

– Я рад это слышать, Адам-эфенди…

Оптовая цена на героин снизилась, потому что братство сумело пролоббировать в Москве нужные интересы и русисты разрешили открыть в аэропорту Грозного международный терминал. Теперь можно получать товар напрямую и всю наценку оставлять себе. Можно больше не делиться с грязными ишаками таджиками, которые до этого держали первое звено в цепи и богатели на этом. Грязные тупые ишаки, унижающие себя до того, что ишачат на русистов за нищенские деньги. Таких даже резать противно - их надо забивать ногами до смерти. Они хуже даже азеров, они даже не достойны того чтобы быть рабами у нохчей. Пусть убираются к себе в горы и там подыхают от голода.

– И еще… Ты просил навести справки об одном парнишке, что торгует у тебя в городе от Москвы…

– Да, Адам-эфенди…

– Его отец очень уважаемый в Москве человек. С большими связями и деньгами. Он нам нужен…

– Я понял, Адам-эфенди…

– Сделай, чтобы этот русский пацан был за нас. Дай ему бесплатно, пусть продает. Если он будет за нас - это будет большое дело для Братства.

– Я сделаю, Адам-эфенди…

– Долгих тебе лет, Ваха…