Я отвел Октобера к моим стряпчим, которые облекли наше необычное соглашение в форму сухого легального документа, и Октобер, насмешливо улыбаясь, подписал его вместе со мной.

Его веселость, однако, как рукой сняло, когда я попросил застраховать мою жизнь.

Боюсь, что не смогу этого сделать, — сказал он, на

хмурившись.

Потому что застраховать меня... невозможно? — спро

сил я.

Он промолчал.

— Так что же в действительности случилось с журнали

стом?

Стараясь не смотреть мне в глаза, он покачал головой.

— Не знаю. Внешне это был несчастный случай. Я поч

ти уверен, что это был несчастный случай. Он ночью про

скочил поворот в районе йоркширских вересковых холмов.

74

Машина вылетела с дороги, свалилась в долину и загорелась. Спастись он мог разве что чудом. Прекрасный был парень...

Даже если вы подозреваете, что он погиб не из-за

несчастного случая, меня> это не остановит, — сказал я

серьезно, — но вы должны быть со мной откровенны. Если

это не был несчастный случай, значит, он что-то выяснил...

может быть, наткнулся на что-то важное... Я хотел бы

знать, где он был и что делал в последние дни перед

смертью.

Вы думали обо всем этом, прежде чем принять мое

предложение?

Да, разумеется.

Он улыбнулся, словно с плеч его упал тяжелый груз.

— Чем больше я узнаю вас, мистер Рок, тем больше

благодарю бога за то, что он велел мне пообедать в Перлу-

ме, а потом направил на поиски Артура Симмонса. Что ж...

Томми Стэплтон, журналист, водил машину хорошо, но в

аварию, я полагаю, может попасть каждый. Было начало

июня, воскресенье... фактически понедельник, потому что

умер он около двух часов ночи. Кто-то из местных жителей

показал, что в половине второго дорога выглядела нормаль

но, а в два тридцать возвращавшиеся из гостей супруги

заметили на повороте сбитые столбики и остановились по

смотреть, в чем дело. Машина еще тлела: на дне долины

они видели красное сияние. Они поехали дальше и в бли

жайшем городке сообщили о случившемся.

В полиции пришли к выводу, что Стэплтон заснул за рулем. Такое бывает часто. Но они не смогли выяснить, где он находился после пяти вечера, когда уехал от друзей. Дорога до йоркширских холмов не заняла бы у него больше часа. Таким образом, неизвестно, где он провел девять последних часов. О происшествии написали почти все газеты, но никто так и не сообщил, что в тот вечер виделся со Стэпл-тоном. В полиции, насколько я понимаю, решили, что он был с чужой женой... с кем-то не жаждущим рекламы. Одним словом, аварию записали в разряд несчастных случаев по вине водителя.

— Вам хочется верить, что это был несчастный слу

чай, — заметил я. — Вам очень-очень хочется в это ве

рить.

Октобер сдержанно кивнул.

— Всякое другое предположение наводит на слишком

тревожные мысли. Если бы не эти девять часов, сомнений

вообще не было бы.

На улице мы' попрощались, и он дал мне свой лондонский адрес. Граф уже наполовину забрался в машину, но вспомнил что-то и сказал:

Наверное, для облегчения вашей... задачи вы долж

ны выглядеть как человек, которого... можно купить, тогда

мошенники клюнут на вас.

Разумеется, — усмехнулся я.

—^ Тогда, если не возражаете, я предложил бы вам от-'

75

пустить бачки. Удивительное дело: сантиметр-другой волос под ухом, а к человеку уже по другому относишься! — Отличная идея, — засмеялся я.

В лондонском аэропорту я взял такси и вскоре, миновав засаженную деревьями площадь, оказался возле дома графа Октобера. Моросил серый дождь, но на моем настроении погода не отражалась. На душе было легко, ноги сами несли меня вперед.