Шрифт:
— Я должна подойти к нему! — сказала она.
— Слишком поздно, — сказал Билл. — Смотри.
Даниэль отступил от края утеса. Сердце Люси стучало, боясь того, что он собирался сделать. Он, конечно, не собирался спать. Он разбежался, набрав нечеловеческую скорость к тому времени, когда он достиг края утёса, и затем запустил сам себя в воздух.
Люси ждала, когда его крылья развернутся. Он ждала мягкий гром их великого разворачивания, широ открываясь и и ловя воздух в удивительной славе. Она видела его в бегстве как в этот раз, и каждый раз он ударял её в самое сердце: как отчаянно она любила его.
Но крылья Даниэля не вылетели из его спины. Когда он достиг края утёса, он шёл как и любой другой мальчик.
И упал, как и любой другой мальчик тоже.
Люси закричала, громким, долгим и страшным криком, пока Билл не заткнул ей рот своей каменной рукой. Она отбросила его, подбежала к краю скалы и подползла вперед.
Даниэль все еще падал. Это был длинный путь вниз. Его тело становилось все меньше и меньше.
— Он раскроет свои крылья, не правда ли? — выдохнула она. — Он поймет, что будет падать и падать пока не…
Она не могла даже сказать это.
— Нет, сказал Билл.
— Но…
— Он врежется прямо в землю, через пару тысяч футов, да, — сказал Билл. — Он сломает каждую кость в своем теле. Но не волнуйся, он не может покончить с собой. Ему только жаль, что не может. — Он повернулся к ней и вздохнул. — Теперь ты веришь в его любовь?
— Да, — прошептала Люси, потому что все, что она хотела сделать в этот момент — это кинуться с обрыва в след за ним. Так сильно она любила его.
Но это не принесло бы пользы.
— Они были так осторожны. — Ее голос был напряженным. — Мы оба видели, что случилось, Билл: ничего. Она была так невинна. Так как она могла умереть?
Билл рассмеялся. — Ты думаешь, что знаешь всё о ней только потому, что увидела последние три минуты из её жизни в горах?
— Ты был тем, кто сказал мне воспользоваться биноклем… Ох! — Она застыла. — Погоди секундочку! — Что-то не давало ей покоя о том, как глаза ее прошлого, казалось, изменились, только на секунду, прямо в конце. И вдруг Люси знала. — То, что убило её в этот раз, не было тем, что я могла увидеть, так или иначе…
Билл закатил когти, ожидая окончания ее мысли.
— Это происходило внутри нее.
Он медленно апплодировал. — Я думаю, ты уже должна быть готова.
— Готова для чего?
— Помнишь что я говорил в Хелстоне? После того, как ты поговорила с Роландом?
— Ты не согласился с ним… о моём приближении к моим прошлым?
— Ты все еще не можешь переписать историю, Люси. Ты не можешь изменить повествования. Если ты попытаешься, то…
— Я знаю, это изменит будущее. Я не собираюсь менять прошлое. Я просто хочу понять, что происходит, почему я продолжаю умирать. Я думала, что это из-за поцелуя, или прикосновения, или чего-то физического, но мне кажется, что все намного сложнее, чем это.
Билл выдернул тень из-под ног Люси как торепдор, владеющий красным плащом. Её края мерцали серебром. — Готова ли ты доставить свою душу туда, где все дела? — он спросил. — Ты готова к трём дименсиям? (Три-Дэ)
— Я готова. — Люси кулаками открыла Предвестник и упёрлась в солёный ветер. — Подожди, — она сказала, смотря на Била, парящего на её стороне. — Что за три-дэ?
— Волна будущего, малыш, — сказал он.
Люси одарила его тяжелым взглядом.
— Ладно, есть незвучный технический термин для этого — расщепление, но для меня три-дэ звучит веселей. — Билл вильнул в тёмный туннель и поманил её согнутым пальцем. — Доверься мне, тебе это понравится.
Глава 10
Глубины
Лхаса, Тибет. 30 апреля, 1740
Даниэль бежал по земле.
Ветер пронзал его. Солнце казалось слишком близким для кожи. Он мчался и мчался, не имея понятия где находится. Он вырвался из Предвестника без осознания, и все же, несмотря на то, что это казалось почти правильным, что беспокоило его в воспоминании. Что-то было не так.
Его крылья.
Они отсутствовали. Нет, они все еще были, конечно, но он падал без попыток распустить их, без горящего желания взлететь. Вместо привычного стремления возвыситься в небо, он ощущал тягу вниз.
Воспоминание поднималось на поверхность его разума. Он приближался к чему-то болезненому, к краю чего-то опасного. Его глаза сосредоточились на пространстве перед ним…
И он не увидел ничего, кроме воздуха.
Он подался назад, кружа руками, пока его ноги тормозили о скалу. Он упал спиной на землю и остановился прямо перед тем, как бросился с огромного утеса.
Он вздохнул, потом аккуратно развернул свое тело, чтобы взглянуть за край.
Под ним: до боли знакомая пропасть. Он оперся на руки и колени и обследовал просторую темноту внизу. Был ли он там до сих пор? Доставил его Предвесник до или после того, как это случилось?