Даниэль знал, что Кэм мог сказать Лилит, но он не скажет. Он боялся.

— Все плохое, что говорят обо мне, неправда, Лилит. — сказал Кэм.

Это была правда, и Даниэль знал это, но это было так похоже на ложь. Кэм был на грани худшего решения, которое он мог когда-либо принять. Это был он: момент, который разбил сердце Кэма так, чтобы оно гнило и превратилось во что-то черное.

— Лилит, — умолял ее Дэни, отнимая ее руки от горла Кэма. — Он не…

— Дэни, — остановил его Кэм. — Ничто, из того, что ты можешь сказать, не изменит этого.

— Правильно. Все разбито. — Лилит отпустила руки, и Кэм упал в грязь. Она подняла их брачный контракт и бросила его в реку. Он медленно вращался в потоке и тонул. — Я надеюсь, что проживу тысячу лет и у меня будет тысяча дочерей, таким образом, всегда будет женщина, которая сможет проклинать твое имя. — Она плюнула ему в лицо, затем отвернулась и убежала в храм, ее белое платье развевалось позади нее как парус.

Лицо Кэма побелело, как свадебное платье Лилит. Он потянулся к руке Дэни, чтобы помочь себе встать. — У тебя есть звездная стрела, Дэни?

— Нет. — Голос Дэни дрожал. — Не говори так. Ты вернешь ее, или…

— Я был наивным, когда думал, что мне позволено найти любовь со смертной женщиной.

— Если бы ты только сказал ей, — сказал Дэни.

— Сказал ей? Что произошло со мной, со всеми нами? Падение и все с тех пор? — Кэм наклонился ближе к Дэни. — Возможно, она права обо мне. Ты слышал ее: целая деревня думает, что я — демон. Даже если они не будут использовать это слово.

— Они ничего не знают.

Кэм отвернулся. — Все это время я пытался отрицать это, но любовь невозможна, Дэни.

— Это не так.

— Это так. Для таких душ как наши. Ты увидишь. Ты можешь протянуть дольше, чем я, но ты увидишь. Мы оба должны будем в конечном счете выбрать.

— Нет.

— Слишком поздно протестовать, брат. — Кэм сжимал плечо Дэни. — Это заставляет меня задаться вопросом о тебе. Ты никогда не думал… о переходе?

Дэни пожал плечами. — Я думаю о ней и только ней. Я считаю секунды, пока она не будет со мной снова. Я выбираю ее, как она выбирает меня.

— Как одиночество.

— Это не одиночество, — рявкнул Дэни. — Это — любовь. Любовь, какой я хотел бы и для тебя тоже…

— Я имел в виду: я одинок. И намного менее благороден, чем ты. В любой день. Я боюсь, что грядут перемены.

— Нет. — Теперь Дэни двинулся к Кэму. — Ты бы не стал.

Кэм отошел в сторону и плюнул. — Не всем нам так повезло, быть связанными с нашими возлюбленными проклятием.

Даниэль помнил это пустое оскорбление: Оно разъярило его. Но тем не менее, он не должен был говорить то, что сказал потом:

— Тогда уходи. По тебе не будут скучать.

Он пожалел об этом сразу же, но было слишком поздно.

Кэм опустил свои плечи до прежнего уровня и вскинул руки. Когда его крылья расцвели по бокам от него, они послали взрыв горячего ветра, слегка колеблющегося через траву, где скрывались Даниэль, Шелби, и Майлз. Все трое всматривались. Его крылья были массивными и пылающими и…

— Минуточку, — прошептала Шелби. — Они не золотые!

Майлз моргнул. — Как они могут не быть золотыми?

Конечно, Нефилимы не путали. Разделение цвета крыльев было ясно, как день и ночь: золото для демонов, серебро или белый для всех остальных. И Кэм, как они знали, был демоном. Даниэль был не в настроении, чтобы объяснить Шелби, почему крылья Кэма были чистые, яркие, белые, сияющие как алмазы, блестящие, как снег в лучах солнца.

Это было давно, Кэм еще не перешел. Он просто был на грани.

В тот день Лилит потеряла Кэма как любимого, и Даниэль потерял его как брата. С этого дня они были врагами. Мог ли Даниэль остановить его? Что, если бы он не отходил далеко от Кэма и развернул свои крылья как щит — путь, который Дэни выбрал бы теперь?

Он должен был. Он горел вырваться из кустов и остановить Кэма сейчас. Столько могло бы измениться!

У крыльев Кэма и Дэни еще не было замученного магнитного напряжения друг к другу. Все, что отражало их в этот момент, было упрямыми расхождениями во мнениях, философской конкуренцией родных братьев.

Оба ангела поднялись с земли в одно и то же время, они взлетели в разных направлениях. Так, когда Дэни полетел, на восток по небу, Кэм полетел на запад, три Анахронизма, скрывающиеся в траве, были единственными, кто мог видеть свет золотого отлива в крыльях Кэма. Как сверкающий удар молнии.