– Ты уже большой, Шерлок. И как истинный джентльмен, должен для выхода в свет надеть галстук. Это не детское недоразумение на резинке, это настоящий галстук из натурального шёлка. Я тебе сейчас завяжу. Смотри и запоминай, мой дорогой. В жизни тебе часто потом придётся завязывать его самому.

Мальчик наклонил вперёд голову, стараясь уследить за быстрыми ловкими движениями тонких пальцев матери, но так и не понял, как две шёлковые чёрные ленты превратились в завязанный галстук на его груди. Мама опустила воротник рубашки, пригладила ладонью первый в жизни сына галстук и снова улыбнулась.

– Настоящий джентльмен. Осталось только причесать твои непослушные кудри. Я сейчас.

Шерлок подошёл к зеркалу, чтобы посмотреть на себя со стороны, но его опередил впорхнувший в комнату, словно птица, старший брат и загородил собой весь обзор. На нём тоже был тёмный строгий костюм с жилетом, и выглядывающий сверху синий галстук в узкую полоску. Шерлок взглянул на брата, замечая, как горят его глаза, и улыбнулся.

– Смотри, мама завязала мне галстук. Я тоже красивый, как и ты.

Майкрофт резко бросил сверху вниз взгляд на брата и ехидно усмехнулся.

– Да, красивый. Но у тебя самый простой узел. Он не выглядит так же элегантно, как мой.

– Мама, я хочу узел, как у Майкрофта!

– Майкрофт, не цепляй брата. Это его первый в жизни галстук, будь снисходителен. Ты же старший брат.

– Я уже говорил, что не имею ни малейшего желания видеть его сегодня в театре. Там будут мои друзья. Я хочу в антракте общаться с ними, а не приглядывать за Шерлоком, пока вы с отцом будете заняты.

– Не криви так губы, Майкрофт. Тебе не идёт. А Шерлок будет со мной и с отцом, не переживай.

Миссис Холмс заботливо поцеловала сыновей, приглаживая им волосы, и вышла из комнаты.

Майкрофт недовольно фыркнул и снова уставился в зеркало на собственное отражение. На него смотрел высокий худой подросток в строгом темно-синем костюме, делавшим его на пять лет взрослее; с яркими пронзительными глазами, сверкающими, словно сапфиры, и каштановыми волосами, аккуратно зачёсанными набок. Он улыбнулся, явно оставшись довольным собственным отражением, а затем перевёл и задержал взгляд на опущенных вздрагивающих детских плечах младшего брата, повернувшегося к зеркалу спиной.

Снова привлекаешь к себе внимание, будущий гений

Майкрофт глубоко вздохнул, и, расстегивая пиджак, чтобы ни в коем случае не помять, присел на корточки перед братом. Тот нервно дёргал себя за галстук обеими руками и тихо всхлипывал, не сдерживая, а будто бы наоборот, выдавливая из себя слёзы.

– Что случилось, Шерлок

– Никуда я не пойду. И галстук мне никакой не нужен. Уходи!

– Перестань. Тебе уже семь. Никого больше не трогают твои глупые капризы. Дай сюда, - брат вырвал из цепких пальчиков галстук. – И вытри слёзы. Мама не должна увидеть твои красные глаза. Я тебе перевяжу, будет как у меня – сложный настоящий узел. Кстати, он называется «Полувиндзор». Есть ещё «Виндзор», но я пока не научился его завязывать.

– Я вырасту и научусь сам завязывать галстуки. Как ты, - надутые пухлые губы несмело дрогнули, и мальчик растянул их в доверчивой открытой улыбке.

– Конечно, Шерлок.

Майкрофт кивнул, пригладил ладонью получившийся треугольный узел и посмотрел на брата. – Я в тебе не сомневаюсь.

Шерлок не понял сюжета шекспировского творения, сильно устал в театре и проспал всё второе отделение у мамы на коленях, чувствуя под щекой прохладную ткань её платья и тепло нежных рук, гладящих его по голове. Но он запомнил одного персонажа, который постоянно фигурировал на сцене. Запомнил Фальстафа, потому что у него было такое же необычное и звучное имя, как и у его старшего брата.

Шерлок медленно стянул с вешалки широкий темно-красный галстук и плавно перекинул его через шею. Взял его за широкий конец, и, закрывая глаза, потёрся о него щекой, провёл по приоткрытым губам - прохладный шёлк, напоминающий о жгучей боли и обиде. Лёд твёрдых пальцев на горячей коже, разбивший в дребезги зеркало его мира. И слова. Слова, словно лезвием по венам. Тонко, изящно и очень больно. Его слова и слова старшего брата. Они оба тогда сорвались в пропасть, потеряв равновесие и холодный рассудок.

Майкрофт часто дышал, сжимая руки в кулаки в глубоких карманах брюк, и сверлил стальным взглядом брата, которого он никак не ожидал застать в своей комнате в поздний час, да и ещё в таком виде. Шерлок лежал, развалившись на белоснежных простынях на кровати брата в помятом расстёгнутом пиджаке, в забрызганных дождливой грязью брюках и ботинках и старательно прикуривал сигарету. Красивая золотая пачка, которую ещё утром Майкрофт положил в закрывающийся на ключ потайной ящик письменного стола, была с призрением выброшена на пол. Стильная квадратная зажигалка со звоном приземлилась там же.