– Что так долго? Ты звонила маме, чтобы спросить, можно ли тебе искупаться в темном страшном океане ночью?
– усмехнулся Мика, поднимая на меня глаза и отправляя в рот очередной кусок яблока.

– Нет, я будила Аарона, чтобы спросить его, можно ли мне закопать труп на заднем дворе, - отозвалась я, проходя мимо него к двери, ведущей на улицу к пляжу.
– Уточняла, где у него сарай с лопатами.

– Один-один, - невозмутимо кивнул Мика, откладывая яблоко с ножом в сторону и соскакивая со стола.
– Представить не могу, какой занудной ты станешь в старости. Прекращай, а то тебя внуки бояться будут!

Песок был еще теплый, а океан спокойный - самое лучшее время, чтобы освежиться в теплой воде. Мика, успевший переодеться в плавки-шорты даже раньше меня, быстро стянул футболку и пошел покорять волны первым. Судя по тому, что воплей ужаса я не услышала, вода была не слишком холодная, да и вряд ли она успела остыть с вечера.

Никогда не купалась ночью, поэтому мне было и непривычно, и несколько страшно. Если при свете солнца океан был бирюзово-голубым, то теперь он был черным и сливался с небом. Отбросив мысли о том, что в темной воде плавают всякие кошмарные существа (да, у меня богатое воображение!), я понадеялась на то, что они, если что, прельстятся на Мику, уже отфыркивающегося от воды где-то на приличном расстоянии от берега.

– Тебя что, парализовало?!
– рявкнул Каллахен, вальяжно плескаясь где-то вдали.
– Вода замечательная.

Отвечать я не стала и, перепрыгивая через прибрежные волны, отправилась покорять черный океан. Как я уже говорила, пловец на далекие расстояния из меня никудышный, поэтому далеко от берега я плыть не собиралась. Мика, сообщив мне, что сплавает на глубину и вернется, отправился изображать из себя арктического кита. Когда он вернулся, отфыркиваясь и выравнивая сбившееся дыхание, я ради развлечения ныряла где-то на мелководье, хотя под водой тоже была одна чернота. Возвращение Великого Пловца ознаменовалось кучей брызг в мою сторону, после чего мне пришлось принять бой. Остаток купания мы с криками носились по мелководью как двое пятилеток, перепрыгивая волны и брызгаясь водой - на самом деле занимательное занятие, скажу я вам, если не обращать внимания на то, что вторым пятилетним ребенком был Мика Каллахен. Для меня открытием было увидеть этого пижона, ради развлечения удирающего от накатывающих на берег волн...

Через какое-то время ветер усилился, волны стали выше и сильней - мы признали наш проигрыш природе и выбрались на берег. Подхватив вещи, мы вприпрыжку бросились в сторону дома, по дороге споря из-за того, кто будет занимать ванную на втором этаже. Душ был и на первом, собственно, поэтому мы спорили без особого энтузиазма. Уже на кухне Мика уступил мне второй этаж, мотивируя это тем, что у него "уже отмерзло все самое главное" и что нет сил подниматься по лестнице в этих ледяных плавках. Когда я вернулась в спальню, Блондин уже спал, уткнувшись носом в свою подушку. Да и я тоже не особо долго ворочалась, все-таки ночное купание полезно перед сном, что ни говори.

Надо повторить при желании завтра.

Утро ознаменовалось тем, что я проснулась с ощущением чужеродного присутствия на своей территории. Это самое чужеродное выразилось в подушке на моей голове - и, судя по тому, что моя подушка была на месте, то, что было сверху, можно было смело назвать подушкой Блондина. Так какого, простите, хрена, подушка делает у меня на голове?

Ворча что-то про безмозглых великанов, я выбралась из-под подушки и заняла относительно вертикальное положение. Спать хотелось почему-то до сих пор. На самом деле я тяжело встаю по утрам, даже если сплю до полудня. Но увиденное заставило меня мгновенно забыть про сон и про подушку. Нет, обнаженного Каллахена я не обнаружила, ключи от новенького "Феррари" тоже, - всего лишь Блондина, сидящего в изножье кровати и рассматривающего мои только купленные босоножки на шпильке. Откуда он их взял, понятия не имею! Неужели в вещах рылся?!

Молча схватив подушку, я швырнула ею в видимого противника, искреннее надеясь на то, что босоножки останутся в живых. Подушка попала в цель, но вопль ужаса, который выдал Мика, чуть не довел меня до инфаркта.

– Господи, идиотка! Я перепугался до смерти! Ты бы хоть кашлянула для приличия!
– рявкнул он, еле удержавшись на краешке кровати и пытаясь успокоить сбившееся дыхание.
– Я чуть не... Тьфу, тебе даже ума не дали! Есть красивые, есть умные, а ты третий тип!
– он швырнул в меня одной босоножкой, от которой я спряталась под одеялом.

– Руки прочь от моих вещей, клептоман!
– фыркнула я в ответ, пригрозив ему этой самой босоножкой.
– Испортишь еще. Ты цену видел?!

– Слава Богу, что нет...
– отозвался Мика хмуро, - В отличие от тебя, у меня ранимая детская психика.

– Еще вспомни про "люблю свою девушку и долгие прогулки по пляжу", - я гнусно захихикала, нятянув одеяло до самого носа, чтобы спрятать свой зловеще-довольный оскал.

– Ты права, кстати, надо нагуливать загар...
– с серьезной миной отозвался Блондин, напрочь проигнорировав мое хихиканье и протянув мне вторую босоножку.
– У тебя есть крем от солнца? Тут такое пекло, что без него я стану как вареная креветка...
– выдал он с прискорбной миной, глядя в окно.

– Мне еще с тобой кремом делиться?

– Я твой мужчина, ты должна обо мне заботиться!
– он повернулся ко мне, выдав свою коронную ироничную полуулыбку, ответ на которую у меня всегда был один. Я показала средний палец и выбралась из кровати.

– Ты моя заноза в заднице космических размеров. Если ты мой мужчина - где мой завтрак в постель?

– Лучше бы ты что-то другое спросила, а не про завтрак, - Мика растянулся на освободившейся кровати, закинув руки за голову.
– Я думал, ты уже достаточно взрослая.