– Это оно, да?
– поинтересовался Блондин с ухмылкой.
– То самое загадочное слово "ПМС"? Ничего не болит? Поясницу не тянет? Может, ты соленого хочешь?

– Идиота кусок! Прекрати ко мне прижиматься.

– Тогда держи мороженое, и я отстану, - последовал немедленный ответ. Пришлось сдаться. Мика мгновенно отодвинулся на расстояние вытянутой руки, невозмутимо засунув руки в карманы шорт. Как ни в чем ни бывало, зараза блондинистая.

– Опять ты ко мне прицепился, как клещ энцефалитный...
– буркнула я, облизнув ярко-розовый подтаявший шарик в вафельном рожке. Ого, клубничное! И вкусное какое!
– Иди, пообщайся с Марком... Кстати, где они?

Мы синхронно обернулись, но младших братьев не обнаружили. Можно было догадаться по отсутствию смачных комментариев, что они куда-то смылись, но мы были так увлечены спором, что и внимания не обратили. Позор на наши седины.

И где мы теперь будем их искать?

Они что, совсем ополоумели, чтобы вот так улизнуть, даже не предупредив?

Повертев головами, мы пришли к неутешительному выводу, что оба брата-акробата нас покинули. Я раздраженно покосилась на Блондина, стараясь не думать о том, что мы снова остались вдвоем и как мне это не нравится. Последнее, впрочем, я озвучила.

– И чем это тебе не нравится?
– уточнил Мика, продолжая оглядывать толпу. Среди множества ярких футболок, головных уборов и купальников Марка и Стива было не разглядеть, да и вся эта яркость окружения непривычно резала глаза. На этом бульваре было столько отдыхающих, словно ты на вечеринке в пляжном клубе.

Я спустила очки на кончик носа, щурясь от солнца и в стотысячный раз оглядев лавирующий поток людей. Потом, продолжая щуриться, удостоила Каллахена взглядом.

– Ты мне не нравишься, - так и ответила я, средним пальцем возвращая очки на место. Жест выглядел весьма неоднозначным, и Мика с самым непроницаемым лицом сложил подобную комбинацию из среднего пальца в ответ.

– Ты мне тоже, но никому до этого нет дела. Особенно - окружающему нас миру. Так что смирись.

– Не буду я мириться с таким произволом! Не для этого моя светлость тебе пять лет подряд кулаки под нос пихала и оттачивала иммунитет против этой слащавой улыбки.

Каллахен улыбнулся, и мне как-то резко захотелось пойти и утопиться в заливе. В стотысячный раз. Потому что у меня пульс начинает зашкаливать, стоит увидеть эту другую, непривычную улыбку. Пусть одними уголками губ, как и всегда, но такую живую. И отчасти - открытую. Максимально открытую даже для такой холодной статуи, как Мика.

– Прекращай уже, надоел, - пробормотала я, отворачиваясь в сторону.
– Идем, наверняка они просто ушли вперед.

Блондин громко ухмыльнулся и первым двинул по бульвару дальше. Толпа вокруг увеличивалась по численности, производимому шуму и яркости расцветок, и мне пришлось подцепить пальцем край каллахеновской футболки, чтобы и его не потерять. Мика покосился - и молча взял меня за руку, хотя я этого мало того, что не просила, так и не хотела вовсе.

Эгоист.

– Можешь доставить мне удовольствие и отучиться от этой дурацкой привычки?
– язвительно осведомилась я, стараясь лавировать среди толпы с такой же непринужденность, как это делал Блондин.

– Доставить удовольствие? Прямо сейчас?
– поддел он меня.

– Ты можешь хоть на минуту побыть серьезным?

– А смысл? С тобой по-другому и не выходит, сама виновата.

– Так я еще и виновата?

Немудрено, что иногда мне хотелось выцарапать ему глаза.

Стива и Марка мы так и не нашли, хотя прошлись по всей длине прибрежного бульвара. Зато под конец сменили тоскливое молчание на обсуждение прошлого фестиваля фейерверков в нашем университете в Миссури. Не ожидала, что Мика поддержит разговор, но тот уцепился за него, как за спасительную соломинку, и мы до кучи успели промыть косточки всем префектам и членам студенческого совета. Каким образом Блондин попал в студсовет, еще будучи первокурсником, он и сам толком не помнил. Впрочем, это было не главное, ведь мы вспоминали фейерверки. Эти красивые разноцветные вспышки над главным зданием кампуса, грохот аплодисментов, шампанское и смех. Мы оба помнили одинаковые яркие моменты, хотя и были по разные стороны здания, и это хоть в чем-то нас смогло объединить. Всего на пару минут, но это было... увлекательно. Интересно и необычно. Непривычно.

Этот факт настолько меня поразил - то, что мы можем обсуждать что-то одинаково красивое и интересное для нас обоих, и я зачарованно уставилась на Мику, стоило нам притормозить в конце улицы. Блондин разглядывал вывеску на закусочной напротив, поэтому даже внимания не обратил. Впрочем, это к лучшему, мне не хотелось сейчас отвечать на дурацкие вопросы.

– Хочу гамбургер, - логично выдал Блондин, насмотревшись на рекламные плакаты. "Лучшие бургеры с индейкой на всем побережье" - гласили они. Ясное дело, Каллахен должен был попробовать подобное и убедиться в правдивости объявления. Пробежав по плакату глазами, я даже согласно хмыкнула.

– Тоже хочу.

– С индейкой? С жирным соусом, обжаренный на масле? Да еще и - подумать только - с пшеничной булочкой? Детка, ты же потом в машину не войдешь... по ширине.

Я молча ткнула его локтем в бок. Мика ухмыльнулся и потянул меня через улицу ко входу, лавируя в толпе. Такое ощущение что я - маленькая девочка, выгуливающая на поводке огромного бульмастифа. Не сказать, что шибко приятные впечатления. Поэтому, поймав это состояние в кулачок, я резво затормозила. Бульфастифа дернуло на поводке и он меланхолично обернулся.