И двинул Бур, освятив себя крестным знамением, в братскую Беларусь за товаром. Правда, своенравная Диляра решила от них не зависеть и устроилась бухгалтером в пельменный цех. Муженек с братцем негодовали, особенно Рудаль, он был убежден: сестрица обязана работать только с ними и «под ними». Я успокаивал его: что ж поделаешь, родная кровь – такая же упрямая, как и ты!

Боже, как все мы ждали тот судьбоносный контейнер с трикотажем! На Игоря было больно смотреть, каждое утро начиналось с его нервного звонка в транспортную компанию: где вагон?! Наконец-то, спасительный контейнер пришел! Зятьки сняли склад, квадратов тридцать, и Бур ушел туда «жить». Казалось, что, с упоением перекладывая каждое изделие, он, после всех стрессов, проходил на складе курс психологической реабилитации.

Тут Рудаль, хозяйски пощелкивая пальцами, показал себя как бай, во всей красе. Бур мирился с этим, хотя Кадыров, как коммерсант, объективно был сильней. Наш герой аж лицом посветлел: наконец-то у него такой послушный компаньон! Игорек всегда был холен и опрятен. Он даже на склад приходил прекрасно одетым, с кожаной папкой под мышкой – солидный и красивый. Однажды Рудаль заявился туда ближе к обеду, как всегда отдуваясь после быстрой ходьбы, в легонькой рубашке с короткими рукавами и в штиблетах. Когда он взбегал по лесенке, его вдруг окликнула уборщица, подошла и, осторожно оглянувшись, заботливо предупредила шепотом: «А шеф-то ваш уже пришел!»

Товар они, в основном, сдавали на реализацию мелким оптом. Мало-помалу пошла прибыль. И когда возникла еще одна интересная тема, стало возможным отвлечься и на нее.

В Горном Алтае, в районном центре Турочак жил-был Леша Иванив, выпускник Казанского университета, кафедра охраны природы. По распределению он отбыл в «солнечный» Магадан. «Зашибив» приличную деньгу, Леша решил вернуться, как там выражаются, «на материк». Купил квартиру в Бийске, женился, сотворил дочь, развелся, разменял жильё, перевез мать с Украины. Перебрался в Турочак и, продав свою долю бийской недвижимости, построил хороший двухэтажный дом. Уф! Перевел дух. Огляделся... Оценил положение...

Спору нет, природа кругом красивая: алтайские горы, прекрасная тайга, стремительная Бия, на берегу которой горделиво высится его дом, невдалеке живописное Телецкое озеро. Но заняться нечем, местное население весьма специфично, цивилизация не близко...

Но вот, в 2000 году, выдался богатейший урожай кедрового ореха. Иванив подбросил идею всемогущему Рудалю – отчего бы на этом не заработать? Кадыров мгновенно собрал приличную сумму, даже меня уболтал одолжить на дело. Разместил, где мог, рекламные объявления о сдаче ореха оптом и командировал в Турочак Бура и еще одного мужичка (на нем останавливаться не буду). Сам же остался на связи. Иванив оперативно запустил информацию о приеме ореха – и вот, с ближних и дальних улусов алтайцы, кто на коне, кто на своих двоих, потянулись с товаром к его дому, предвкушая волнующее свидание с «огненной водой» на вырученные за орех деньги. Нашим героям оставалось только взвешивать товар и складировать его для просушки в сенях дома Иванива. Ну и баловаться водочкой, париться в баньке, сигая нагишом в Бию, да развлекаться с аборигеночками.

Вскоре в Новосибирск пошел первый КамАЗ с орехом нового урожая. Оптовики мигом расхватали товар прямо с колес, рентабельность рейса составила 400%! Срочно пошел второй КамАЗ – навар уменьшился уже наполовину. А третья ходка дала совсем небольшой прибыток: рынок, знаете ли. Рудаль трезво оценил ситуацию и вынес жесткий вердикт: «Мужики, всё, «путина» окончена». Однако Иванив, не вняв советам, через неделю после отъезда удалой команды «купцов» пригнал в Новосибирск четвертый КамАЗ. Сдал уже себе в убыток, да за транспорт... Но на водку и обратную дорогу неудачливому «алтайцу» мужики все же скинулись.

Однако результат проведенной операции был, в целом, блестящим. Бур прибарахлился, купил жене норковую шубу. А Рудаль разменял свою трехкомнатную квартиру, из окон которой когда-то выбрасывалась мебель, на четырехкомнатную. Меня это крайне удивило: так бездарно растратить драгоценный капитал, столь легко упавший с небес, точнее, с кедров! Но Кадыров напомнил: «Я, Петручио, рискую только чужими деньгами». Хлебу свое кредо он как-то изложил еще более кратко: «Зарабатывать – на кредитных, заработанные – прожигать!»

Глава 5. «И два-двенадцать - теперь уже мой пройденный этап»

А что же трикотаж? Жалобы Рудаля с Буром на «проклятых конкурентов», у которых, язви их в печень, почему-то всегда изыскивались возможности для увеличения оборотов, я пропускал мимо ушей: помнил, как растеклись «кедровые» денежки.

Вскоре случилась катастрофа. Компаньон брата Бурлевича, которого Игорь и сам, вроде бы, неплохо знал, предложил большую партию игл для швейного производства по очень низкой цене. Более того, «Купалинка» согласилась взять иглы в зачет оплаты очередной партии товара, причем по хорошей цене. Возникал приличный навар на пустом месте. Сделка состоялась, иглы поехали из Москвы прямиком в Беларусь. Но когда Бур прибыл за товаром, его «обрадовали», дескать, вся партия игл бракованная, можем-де вернуть ее назад. Как и следовало ожидать, московский поставщик послал Бура подальше вместе с иглами, вдобавок выяснилось, что бессовестный «кидала» и брату Игоря стал злейшим врагом – они полностью прекратили совместные дела и разорвали личные отношения.

Ау-у, «ореховый» гешефт! Имейся запас прочности, в виде достаточного объема оборотного капитала, положение выглядело бы не столь критичным. Но, увы! Это был сокрушительный удар, на развитии направления ставился крест. Подавленный Бур попросил Рудаля отдать его долю деньгами, исходя из стоимости остававшегося нереализованным, на тот момент, товара.

– Ты понимаешь, что кончишься как равноправный компаньон? –разочарованно вопросил Рудаль, вспомнив, сколько поначалу у Игоря было амбиций.