глядя в твои колодцы я опасаюсь истечь слюной

я больше не буду прости-прости а меньше я не хочу

окно открыто лети-лети game over опять вничью

это не я тогда плакала не я и теперь пою

голые звёзды с неба по-наглому лапаю

цапаю золото мечу клыками горячее

резано колото спрячь меня матушка спрячь её

сначала думаешь больно потом привыкаешь и

не можешь уже иначе ни жи ни she

смеешься как в юности вены кромсал в лапшу

транслируешь миру свой маленький белый шум

дергаешь человечков за ниточки-нервы

прости но вряд ли я буду звонить тебе первой

меня сотворили тварью мы с тобой не товарищи

не встану в витрине в поле теперь ищи

чу это я тянусь к тебе тонкими щу

пальцами я на тебе своё вымещу

всю свою чушь на тебе тушью выпишу

швы разошью душу выпущу поспеши

пока еще можешь держать дышать слышать гнать

помни я там в глубине в темноте ниже дна

жду тебя…

Это ж искусство, деточка, думала все такие хорошие?

Константин Никитин

деточка, можно, я буду звать тебя девочка?

так вот, без повода, чисто по-человечески

куколка, может быть, сходим куда-нибудь вечером

мы же, сестренка, единым маркером мечены

я удивляюсь, какой ты можешь быть тоненькой

в моём резиновом сердце таких пятьдесят поместится

хочешь, я угощу тебя джином и тоником

или хотя бы просто покурим на лестнице

девочка, можно, я буду звать тебя дурочка?

ты ведь в меня поверишь, я ж сочиняю грамотно

майся потом, извивайся и рвись с крючка

рыба моя, счастье – есть, да не там оно

хочешь играть в эти игры – вставай на край

что, уже рушатся башенки в мире твоём лаченом?

но пасаран, деточка, Boys Don't Cry

девочка, можно, я буду звать тебя мальчиком?

это нравилось но оказалось оно неживое

протоптало зелёный светящийся слизистый след

теплотой одного не намного согреются двое

и дышать одному за двоих смысла в общем-то нет

это было почти не со мной но забрызгало ядом

посреди измородованных кукол и тёртых таро

паутинное это лежало бессмысленно рядом

из-под кожи смотрелось похоже на карту метро

эти тени потёки прожилки лодыжки ключицы

как в чернилах так мило манило ломило в висок

мне б тогда удержаться о мне было нужно лечиться

а теперь от сердечного мяса отъеден кусок

сотня пуль в молоко и эффект невзорвавшейся бомбы

и не то чтобы скачешь наружу из тесных штанов…

в то безлюдное лето мне нравилась женщина-зомби

и холодные пальцы

и голос без обертонов

Оглавление

Уходила глубоким вечером

Уносила свой неуместный смех

Сердце густо-фиалковое

Взгляд безмятежно-облачный

Уходила, не оборачивалась

Под сердцем таились змеёныши

На зубах всё хрустели стёклышки

Да с губ слетали соловушки

А мимо спешили разные

Красивые, безобразные

У кого-то в глазах были брёвнышки

У кого-то за пазухой камушки

Из-под асфальта тьма выползла

На ветер, над городом мающийся

Небеса белой ниткой шитые

Как печальные флаги выпустила

Одноглазая ночь-обманщица

Заморочила сонной музыкой

А в коробочках, стиснувших улицу

Равнодушно светились окошечки

Уходила – шептала заклятия

От нечаянного возвращения

От ненужного сожаления

От встречи случайной бессмысленной