Игнатик выбрался из сапог.

— Я их здесь оставлю. Я домой сбегаю, а потом опять приду, скоро. Я тебе черешни принесу…

Он и правда скоро вернулся. Прискакал босой, весёлый, с большим кульком белой черешни.

— Вот, смотри, какая в тёткином саду созрела.

Они сели на скамью у пульта.

— Я с тобой буду дежурить, — решил Игнатик.

Вахта была спокойная. Мотоботы вернулись вовремя, аварийных сигналов не поступало, залив под утренним солнцем лежал пустой и тихий, только еле заметный парусник маячил у горизонта.

— Завтра возьму у Захара шлюпку и пойдём с тобой под парусом на Медный остров, — сказал Яр Игнатику.

— Ой, правда? Я под парусом ещё ни разу… А если шторм?

— Не бойся, на завтра сводка спокойная.

— Да я и не боюсь, если с тобой… С тобой вообще ничего не боюсь… — Он придвинулся поближе.

— Совсем ничего?

— С тобой? Совсем.

— Тогда… Игнатик! Расскажи, что это были за люди.

Он съёжился на миг, притиснулся покрепче, зябко обхватил коленки.

— Игнатик, ты же не боишься.

— Да… Но не хочется про них. Лучше вечером про всё расскажу… Можно, я у тебя буду ночевать?

— Даже обязательно… Только без сапог.

Игнатик серьёзно сказал:

— Ладно. Всё равно я их уже снял… Яр…

— Что, Тик?

— Они… эти люди… по-моему, они знают, кто ты такой.

— Почему ты решил?

— Они говорили: «Зачем ты с ним связался? Всё равно он скоро уйдёт туда, к себе…» Яр, ты не уйдёшь?

— Я же обещал: без тебя никуда не уйду.

Весь этот день Яр прожил с ощущением, которое у разведчиков называется «на щелчке». Оно возникает на незнакомых планетах, когда нет ясной опасности, но есть её предчувствие и каждую минуту можно ожидать чего угодно. Защелкнуты гермошлемы и браслеты датчиков, щелчком сдвинуты вперёд предохранители бликов…

Правда, сейчас не было ни шлема, ни датчиков, ни излучателя, а состояние «щелчка» перебивала радость оттого, что Игнатик — вон он, рядом.

Он был рядом целый день. Листал вахтенные журналы, копался в старом ненужном приёмнике, мастерил из его деталей и лампочек смешного человечка. А когда завечерело, весело сказал:

— Я сбегаю, тётке скажу, что буду у тебя ночевать. Ты не уходи пока, я вернусь, и вместе пойдём к тебе.

— Только не задерживайся, Тик…

— Я как стрела!

Едва он умчался, пришёл Феликс.

— Ну что, Яр, всё спокойно на морях? Гуляй, я заступаю.

— Заступай… Феликс, я спросить хочу. Уточнить, так сказать. Мне, как диспетчеру, выдали всё, что положено?

Феликс откровенно удивился:

— Откуда я знаю? А что именно тебе выдали?

— Ну, форму, документы… Аванс… А оружие не полагается? Говорили, что вроде бы тем, кто на суточных вахтах, положен пистолет.

— Бог ты мой, да зачем он на вахте? Пираты, что ли, нападут?.. Ну, вообще-то положен, поскольку диспетчер — это ещё и представитель береговой охраны. Только никто их не берёт, морока лишняя.

— Может, и морока. Но я привык, чтобы всё по форме.

— Скажи Шерифу, он выдаст.

— Надо сказать…

— Скажи… Яр… — Феликс глянул быстро и непонятно. — А тебе игрушка эта только для формы? Или…

— «Или»… — сам не зная почему, сказал Яр. Впрочем, Феликсу он верил.

— Тогда лучше возьми мой.

— То есть?

— Мой собственный. С давних времён остался. Таскаю вот по привычке, никто не знает…

Феликс, усмехаясь, полез за пазуху и вынул небольшой плоский пистолет с ребристой рукояткой. Видно, что старенький — воронёные детали на острых краях были вытерты до светлого металла. Феликс оглянулся и положил пистолет на ладонь.

— Надёжная система, «викинг». Только запасной обоймы нет, всего семь патронов… Ну, надо будет — достанешь. Бери.

— Да, но… так, наверно, не полагается?

— А кому какое дело? Это же мой. Бери, Яр, тебе нужнее… Люблю таких, как ты. Сам вот не потянул…

— Ты это о чём? — с тревогой спросил Яр.

— О смелости, — вздохнул Феликс. И затолкал пистолет Яру в карман куртки. — Бери… Жаль, не задержишься ты у нас, Яр.

— Ты уверен? — тихо спросил Яр.

— Чую…

— Пойду я, — сказал Яр. — Спасибо, Феликс. Пойду встречу Игнатика. Он небось уже летит сюда…

Яр не встретил Игнатика по дороге и слегка встревожился. Вошёл в поселок. Побеленные каменные домики с односкатными крышами вытянулись в длинную улицу. Дом, где жил Игнатик, был в самом начале.