Туннель был тёмный, только впереди светился полукруглый выход. Яр торопливо двинулся на свет. Ему казалось, что идёт он страшно долго. Мягкий пол будто ехал назад и оттягивал Яра от выхода. А может быть, так и было? Но в конце концов Яр приблизился к солнечной арке и шагнул через медный порог.

Он оказался не на перроне. Перед ним было море и узкий жёлтый пляж с синими и красными зонтиками, с горками для съезжания в воду и круглыми разноцветными будочками. Направо и налево пляж тянулся бесконечно. Позади так же бесконечно тянулись бетонные стены вокзальных зданий. Оконные стёкла слепяще отражали солнце, но кое-где чернели пустые квадраты.

На пляже было многолюдно, это казалось удивительным после пустоты вокзала. Да и вообще — вечер уже, не время для такого массового купания. Но мелькали пёстрые мячи, смеялись ребятишки, монотонно кричал бродячий фотограф.

Яр оглянулся, собираясь вернуться, но недалеко мелькнула оранжевая рубашка.

— Игнатик! — Яр крикнул негромко, сдавленно, чтобы не привлекать чужого внимания.

Рубашка метнулась за голубой киоск с мороженым.

Зарываясь башмаками в песок, прыгая через коврики с разложенной снедью. Яр бросился к киоску. Ему сердито кричали вслед.

За киоском никого не оказалось.

Оранжевая рубашка мелькнула у вокзального здания. Там, в серой плоской стене, была узкая дверца. Игнатик исчез в этой дверце. Яр кинулся следом.

Он оказался в бетонном коридоре, вдоль которого тянулись железные трубы разной толщины. Их коленные изгибы иногда перегораживали дорогу. На изгибах торчали колеса вентилей. Пахло ржавчиной и тёплой сыростью. Вдали быстро простучали подошвы.

— Игнатик!

Всё стихло. Даже эхо увязло в мягкой духоте.

Коридор, закругляясь, привел Яра в подвал. Солнце почти горизонтально врывалось в квадратные оконца у потолка.

Подвал был полон якорей.

Это был целый музей якорей. Царство якорей. Мир якорей.

Кладбище якорей…

Якоря лежали, стояли, косо навалившись друг на друга, на стены и на каменные столбы. Здесь были классические адмиралтейские якоря с истлевшими деревянными штоками, знаменитые якоря Холла с теплоходов и стальных крейсеров, старинные якоря-кошки. Якоря всех конструкций и видов: двурогие, однорогие, многорогие. Грибовидные и винтовые. Маленькие, от рыбачьих лодок, и пятиметровые великаны от океанских кораблей. Все ржавые и забытые.

Яр мельком подумал, что если якорь — символ надежды, то здесь кладбище многих-многих надежд.

Между якорями лежали и висели лохматые от ржавчины цепи. Звенья у некоторых были с колесо мотоцикла.

Яр прыгал через цепи, стремясь в ту сторону, где ему опять послышался топот мальчишечьих ног.

— Игнатик, подожди!

Крик запутался в этом железном лесу, погас…

Яр налетел на кирпичную стену, кинулся вдоль неё, увидел металлическую лесенку, бросился по дребезжащим ступенькам. Лесенка, круто ломаясь, повела вверх внутри узкой шахты. Горели пыльные лампочки в проволочных клетках. Проржавевшие ступени иногда гнулись под ногами. Стало ясно, что Игнатик здесь не пробегал. Вернуться? Нет, бессмысленно гоняться по лабиринтам. Лучше выйти к поезду и встретить Игнатика там.

Лестница привела в квадратную комнату — пустую, белую, без окон. Мягко светил плафон. Чернела обитая кожей дверь. Яр дернул её.

Он оказался в небольшом зале. Блестел светлый мрамор, горели электрические канделябры. За овальным столом сидели похожие друг на друга люди — в тёмных костюмах, с гладкими неподвижными лицами.

— Что вам угодно? — бесцветным голосом спросил один.

— Мне угодно выбраться на перрон, — резко сказал Яр.

Человек невозмутимо разъяснил:

— Вам следует вернуться. Выход на перрон через соседнюю дверь.

Яр шагнул назад — он забыл в этот миг, что в белой комнате другой двери не было.

Впрочем, и самой комнаты не было. Яр увидел что-то вроде большого склада. По нему сновали молчаливые люди в серых халатах. Они грузили на тележки с мягкими колёсами длинные тюки.

В этой молчаливости, в тусклом свете лампочек, в запахе грязной ткани была тоскливая мрачность. Словно грузили обёрнутые мешковиной трупы. Но, конечно, это не так. У стен Яр заметил штабеля каких-то одинаковых гипсовых статуй. Скорее всего, их и увозили куда-то.

Яр прошёл через склад. Ему смотрели вслед, но ничего не говорили.

За складом был светлый коридор с окнами в одну сторону. Окна оказались распахнуты. Яр увидел наконец платформу, заросшие рельсы, на них дырявые товарные вагоны и мятые цистерны. Две нитки рельсов не были ржавыми, они блестели среди зелени. По ним подтягивался к платформе поезд с аккуратным паровозиком и зелёными вагончиками.

Искать выход на перрон — значит опять запутаться в дурацких переходах и подвалах. Проще было прыгнуть вниз — окна тянулись невысоко от земли, на уровне второго этажа.