— Отлично. «Ретикую» вовсю.

На медицинском жаргоне это означало, что в крови начали появляться новые красные тельца. Значит, функция кроветворной системы полностью восстановилась.

— А давление?

— Почти в норме, — с гордостью сообщил Марк. — Еще немного — и меня отправят домой, долечиваться.

Домой... К Кэтлин.

— И все же до полного выздоровления еще далеко, — осторожно напомнила Лесли, не сводя глаз с его бледного осунувшегося лица.

— Ты хочешь сказать, что меня снова могут подстрелить? По теории вероятности — вряд ли.

— И все-таки тебе крупно повезло. Уникальный случай восстановления крови! Он войдет в медицинские анналы.

— Мне повезло, потому что ты была рядом. Это ты спасла мне жизнь.

— Еще не известно, кто кого спас.

— Чепуха! Сам я, во всяком случае, ничего не помню. Мне кажется, все произошло в одно мгновение. Ты когда-нибудь расскажешь мне, как все было?

Марк уже задавал ей этот вопрос, но Лесли предпочитала не вдаваться в детали. Воспоминания о том роковом дне принадлежали только ей. Было что-то глубоко интимное в том, как она вложила свою руку в тело Марка, и вместе с тем это отвратительно напоминало анатомический театр.

— Я уже говорила — я просто зажала артерию.

— Этим крохотным пальчиком? — усомнился Марк. Он-то знал, что на самом деле сделала Лесли, — ведь он видел ее ладонь. Глубокие неровные шрамы пересекали кожу в разных направлениях. Шрамы, которые останутся на всю жизнь.

— А после того, как я зажала артерию, — как ни в чем не бывало продолжала Лесли, — ты отказался от переливания. Словно с ума сошел!

— Не думаю, что мое решение было таким уж безумным.

— Этого мы никогда не узнаем. К счастью, все обошлось. Внезапно зазвонил телефон, стоявший на тумбочке у постели. Лесли поспешно поднялась.

— Наверное, Кэтлин. Я пойду.

— Нет, для нее слишком рано. Вероятно, просто ошиблись номером.

Оказалось, что это не ошибка. Звонили из Линкольна. Марк снял трубку.

— Какого черта ты нам ничего не сказал? — с ходу обрушился на него отец.

— Не хотел беспокоить, — поморщившись, объяснил Марк. — Рана пустяковая. А как вы узнали?

— Сэм Холл был на конференции урологов в Сан-Франциско и увидел репортаж по телевизору. Вчера я встретил его в больнице, и он очень удивился, почему мы с твоей матерью не в Калифорнии.

— Вот и хорошо, что вам не пришлось ехать в такую даль.

— Почему ты до сих пор в больнице? Десять дней для пустяковой раны многовато. Я буду добиваться, чтобы тебя перевели сюда.

— Меня через пару дней выписывают.

— А Дженет в состоянии о тебе позаботиться? Может быть, все же лучше, если ты будешь под нашим присмотром?

По общему тону и скупым репликам Марка Лесли поняла, о чем идет разговор, и даже догадалась, какой вопрос задал ему отец. Она поднялась, не желая смущать его еще больше, но Марк жестом указал на стул и прошептал, прикрыв трубку рукой:

— Ты можешь остаться. Если хочешь, конечно. Выслушивать подобные объяснения не слишком приятно.

Она послушно опустилась на сиденье. Ей показалось, что сам Марк этого хочет.

— Мы с Дженет расстались.

Лесли затаила дыхание. Это произошло почти год назад. Уже несколько месяцев как их официально развели.

— Расстались?

— Развелись.

— Когда это случилось?

— Недавно.

— Почему ты нам ничего не сообщил?

Узнать эту новость Тейлоры могли только от сына — с родителями Дженет они не общались со дня свадьбы.

— Мне казалось, это не срочно.

— Не срочно? Да твоя мать придет в восторг! Нам обоим было невыносимо больно думать, что ты связал свою судьбу с авантюристкой.

— Отец!

— Ты прекрасно знаешь, что эта девица тебя недостойна. Я счастлив, что ты наконец осознал это и бросил ее.

— Ушла она. Если бы это зависело от меня, я до сих пор был бы женат.

— Как бы то ни было, тебе повезло. Твоя мать будет на седьмом небе.

Марк устало закрыл глаза. На виске у него выступила голубая жилка, на скулах заходили желваки. «Только этого не хватало! — подумала Лесли, со страхом наблюдая за тревожными симптомами. — Если начнется кровотечение, ему конец...»

Она осторожно тронула Марка за плечо. Тот открыл глаза, улыбнулся и погладил ее по руке.

— Все будет в порядке, — шепотом заверил он.

В трубке продолжал греметь голос старшего Тейлора:

— Когда ты кончаешь учебу? Первого июля?

— Да. Начальство считает, что я смогу наверстать упущенное и закончить вместе со всеми.

— Прекрасно! Я сегодня же закажу новую табличку на дверь — с твоим и моим именем. Да и жить ты мог бы с нами — ведь ты теперь холостяк.

— Послушай, отец, — осторожно начал Марк, глядя в широко распахнутые голубые глаза Лесли и черпая в них безоговорочную поддержку. — С первого июля я хотел бы начать стажироваться в кардиологии. Это займет два или три года.