Вдруг как-то не вовремя заглянул Гета… Рысь даже не оглянулся – стоило ли в такой ситуации обращать внимание на слугу? А тот постоял немного, посмотрел с любопытством и, фыркнув – дескать, ничего особенного, не то еще видали! – ушел.

– Ты очень хороша в постели, Лициния! – заметил Рысь.

Девчонка засмеялась:

– Я знаю!

– А что за песню ты пела?

– Старинную… ты ее не знаешь.

– И все же? Какая-то знакомая мелодия, кажется, я ее уже где-то слышал.

– Еще бы! – Лициния потянулась, как кошка. – Это плач о Боудикке, королеве иценов.

Юний кивнул:

– Слыхал про такую. Говорят, она предпочла смерть плену.

– И где-то запрятала все сокровища иценов, – тихо промолвила гостья. – Некоторые до сих пор ищут, найти не могут.

– Ицены… – усмехнулся Рысь. – Я тоже знаю эту историю. Кажется, двести лет прошло? Ну да, около того. Со времен наместника Светония Паулина. И что, все еще ищут сокровища?

– Ищут. – Лициния как-то притихла, и вся ее веселость вдруг испарилась. – Не знаю, почему говорю с тобой об этом. Одну из наших девчонок выкрали из лупанария и запытали до смерти. Всего лишь за то, что она из иценов. Видно, что-то хотели узнать.

– Да, странная смерть… Останешься до утра?

– Нет, – улыбнулась гостья. – С тобой хорошо, но пойми меня правильно – нужно заработать денег. Иначе зачем было и приезжать, верно?

Рысь ухмыльнулся:

– Давай зарабатывай. Пойдешь обратно в таверну?

– Не знаю, может быть, к тому забавному толстячку… Как его?

– Сервилий. Только лучше б ты на него не рассчитывала – вряд ли он еще на ногах.

– Что ж, найду другого… Прощай.

Проститутка направилась к выходу.

– Постой! – Юний быстро натянул тунику и набросил на плечи плащ. – Прогуляюсь с тобой до таверны. Народ сейчас буйный, мало ли что?

Они вышли вместе. В черном небе ярко горели звезды, лаяли по окраинам псы, кое-где слышались громкие голоса подгулявших прохожих да перекличка ночной стражи. Рысь проводил веселую гостью почти до таверны Стефания, уже почти опустевшей. Сквозь распахнутые настежь двери вырывалась на улицу желтая полоса света, доносилось чье-то бормотание и громкий могучий храп. Чья-то тень вдруг пересекла освещенное пространство – и Юний узнал того женственного юношу, что днем спрашивал его о пути к реке. Рыжая Лициния тоже увидела и оценила добычу – бросилась, словно пантера:

– Эй, красавчик! Не хочешь ли приятно скоротать ночь?

Юноша шарахнулся от нее, словно увидел перед собой оборотня.

– Да ты не бойся, дорого не возьму! – Лициния схватила парня за руку. – Идем, идем же в таверну, у Стефания есть немало укромных уголков.

– Отстань от меня, женщина! – тонким голосом возмущенно воскликнул юноша и, вырвав руку, побежал прочь и скрылся в темноте улиц.

Рысь хотел было окликнуть его, но не успел – в дверях таверны показалась знакомая коренастая фигура Домиция Верулы. Юний поспешно отступил в темноту и затаился – Верула почему-то вовсе не выглядел пьяным. Наоборот, стоял на ногах вполне твердо, да и голос его звучал трезво.

– Аве, рыжая, – с улыбкой кивнул он проститутке. – Тебя, случайно, не Лицинией звать?

– Да, я Лициния, – девушка засмеялась, – хочешь со мной переспать?

– Охотно! – Домиций галантно посторонился, пропуская ночную гостью в таверну. – Твои подруги рассказывали, что ты знаешь много старинных песен, и я бы хотел…

Чего там хотел бы Верула, Рысь уже не расслышал – дверь таверны, скрипнув, закрылась. Однако и услышанного хватило, чтобы удивиться и призадуматься: с каких это пор Домиций увлекся старинными песнями? А может, его не все старинные песни интересуют, а только песни иценов? Хоть тот же «Плач королевы Боудикки». Или еще что-нибудь, где говорится об исчезнувших сокровищах…

Покачав головой, Юний еще постоял немного, а потом повернулся да пошел домой – спать. С утра нужно было на службу.

Утро неожиданно выдалось дождливым, хмурым. Мелкие дождевые капли, казалось, недвижно повисли в воздухе, плац был мокрым, и даже ближние холмы спрятал густой туман.

– Ну и погодка, – передернул плечами Фабий. – Видно, мстят за вчерашнее веселье британские боги.

– Да уж, – хмуро согласился Сервилий – мокрый, взъерошенный и злой. – В такой день только сидеть в какой-нибудь таверне у горящего очага да попивать разбавленное теплой водицей вино.

Молодежь – Приск, Марциан и прочие лишь молча вздохнули.

Было прохладно, и многие воины, в том числе и Юний, надели штаны, чего бы никогда не сделали, находясь в Риме. Закутанные в плащи, с уныло повисшими перьями на шлемах, легионеры напоминали нахохлившихся воробьев. Лишь центурион, Тит Генуций Фус, выглядел хоть куда, как и положено было ветерану.

– Глядите сегодня в оба, ребята! – не обращая никакого внимания на дождь, тщательно инструктировал он. – Туман, со Стены видать плохо. Кое-кто из «диких» может попытаться прорваться – пограбить наших друзей бригантов.