– Ах, вон оно что… – задумчиво протянул Юний. – Ну да, как же я раньше не догадался.

Загадка разрешалась просто и вряд ли стоила потраченных на нее сестерциев. Ну да, Домиций Верула, будучи трибуном – одним из непосредственных заместителей командира восьмого легиона, – вероятно, как раз и отвечал за организацию приграничной обороны. А может быть, еще и за разведку, в чем не было ничего ни подозрительного, ни удивительного. Обычная работа одного из высших должностных лиц легиона. Ай да Домиций – с британских времен он сделал неплохую карьеру, что в общем-то вряд ли было возможно без сильного покровителя. И такой покровитель, конечно же, у Верулы имелся – его земляк Максимин Фракиец, назначенный императором трибуном четвертого легиона. Фракиец давно уже приобрел большое влияние не только при дворе принцепса, но и в Риме, и теперь оказывал покровительство своим землякам, в том числе и Веруле. Не зря, ох не зря Верула в свое время поспешил покинуть Британию, и не только из-за разногласий с наместником Клавдием Апеллином.

Тем не менее земельное дело все же необходимо было заканчивать. Уже сейчас Юний мог бы дать голову на отсечение, что гречишное поле любой суд признает собственностью Октавия, а вовсе не Манлия. Что же касается тяжбы с Гретарком, то тут еще нужно было пошевелиться, чтобы доказать неотъемлемые права старого легионера на пастбище. Интересно, Верула покинул Британию около пяти лет назад… И примерно в то же время трое выслуживших пенсию ветеранов получили земельные участки неподалеку от Черного урочища. А в придачу к участкам – и целый ворох проблем с их границами. Словно бы кто-то специально их тем озаботил… Специально.

А что, если это проделал Домиций Верула? Мог? Запросто, он же трибун! Но зачем ему это? Кто знает… А может, ничего подобного и не было, может, все само собой получилось – так ведь тоже бывает, безалаберности хватает и среди военных.

Плотно пообедав в компании Флакса, Юний улегся спать, но, не сомкнув глаз, буравил потолок задумчивым взглядом. Почему-то никак не давало ему покоя Черное урочище, ну, не давало, и все. Рысь сам себе объяснял это наличием там весьма перспективных клиентов, и это было истинной правдой, хотя и неполной – не только возможность заработка влекла молодого юриста в те дикие края, но и… Но и услышанная невзначай песня, и неведомые всадники, исчезнувшие в тумане. Загадки…

Юний сейчас корил себя за то, что так не вовремя уехал, не поговорив с соседями Октавия. Все же не следовало пренебрегать возможными гонорарами. Октавий, конечно, заплатил аванс, но не слишком большой, а прихваченные из Августы Треверов деньги медленно, но верно подходили к концу. Гретиарий, Теренций, Манлий, староста Гретарка Хизульф, да тот же Октавий – сколько возможностей заработать, которые явно не следовало упускать, ведь ради заработка он, Ант Юний Рысь Юстус, и приехал в Могонциак.

Рысь и проснулся поутру, озабоченный этой мыслью. Хмуро поздоровался с Флаксом – тот как раз принес с кухни кувшин вина и только что испеченный хлеб. Наскоро перекусив, Юний задумчиво почесал затылок. В Гретарк, немедленно возвращаться в Гретарк – ведь там, кроме Октавия, целое море клиентов! Только вот как ехать? Одному, даже вдвоем с Флаксом – верная гибель, нужно хотя бы с полдюжины хорошо вооруженных людей, один вид которых отбил бы охоту к нападению у всякого рода мелких шаек, потихоньку просачивающихся из-за Рейна. На худой конец, и троих-четверых хватит. Да, небольшой отряд для самостоятельной, безо всякого вмешательства Октавия поездки в Пограничье был просто необходим. Где вот только его взять? Нанять – на какие средства? Люди нужны для того, чтобы заработать денег, но для того, чтобы нанять этих людей, опять-таки нужны деньги. Какой-то философский вопрос получается. Надо было его разрешить, и как можно быстрее… И Рысь уже примерно представлял как.

Собравшаяся вокруг дома рыбника Фульвия Бастинда толпа с любопытством наблюдала за измерением высоты деревьев в его саду, которое тщательнейшим образом проводили нанятые истцами представители суда. Сам хозяин, и без того низкорослый, казалось, еще больше скрючился, с затаенной злобой следя за всеми действиями судейских. Сивая бороденка рыбника тряслась, красные, запавшие от бессонницы глаза подозрительно осматривали ухмыляющихся соседей. Похоже, Фульвию давно уже было не до издевательств над собственными рабами – Юний в свое время постарался не зря, внушив соседям рыбника мысль о судебных исках. Сработало!

Рысь отошел за яблоню – попадаться на глаза Фульвию не входило в его планы, не очень-то хотелось оказывать этому негодяю юридическую помощь, а ведь рыбник, несомненно, попросил бы о ней и, очень вероятно, неплохо бы заплатил. Вот только Юнию не нужны были его деньги, он их собирался раздобыть в другом месте и в гораздо большем количестве.

Бедняга рыбник! Он даже не догадывался, что виновник всех его несчастий стоит сейчас совсем рядом, за яблоней, и с холодной улыбкой на устах готовит очередную каверзу. Юния интересовали рабы. Не просто рабы – а рабы Фульвия Бастинда! Вот один из них, молодой светловолосый парень с железным ошейником. Тот, что не так давно приносил молодому юристу рыбу. На вид рабу лет шестнадцать-восемнадцать, мускулист, строен – такого вполне можно быстро обучить владению копьем и мечом. Рядом с ним – еще один слуга, чуть постарше, чернявый, тоже в ошейнике. Не скажешь, что у обоих вполне довольный вид.

Осторожно обойдя дом, Рысь приблизился к светловолосому рабу сзади и тихонько позвал:

– Хротальв!

Парень обернулся и, немного поколебавшись, отошел вместе с Юнием за угол.

– Мне нужны слуги, – сразу же огорошил его Рысь. – Сколько ты стоишь?

Юноша невесело усмехнулся:

– Хозяин не собирается меня продавать.

– Ага, как же! Я видал, как он сговаривался с Фульхенсием Барром, смотрителем имперских шахт.

– Что?! – Серые глаза молодого раба в ужасе округлились. Попасть в шахту – верная и мучительная смерть. – Ты видел, он сговаривался с Фульхенсием?! Но… почему я должен тебе верить?