– Невдушка, Невда, – Зарко не осмелился подойти ближе к самому первому домику, так и застыл в нескольких шагах, по колено в траве. Сунув руку за пазуху, вытащил из-под рубахи венок из сине-голубых васильков – помнил, Невде именно такие нравились, – улыбнулся:

– Возьми, сестрица.

Мальчик оглянулся и осторожно положил венок в траву. Затем снял с себя пояс – красивый, узорчатый, положил рядом с венком, поклонился:

– А это тебе, Витень! Я рад, что теперь вы оба вместе. Жаль вот только, не здесь, не с нами. А ты, Настай, не обижайся, что я тебе ничего не принес. Погоди, не все сразу, скоро приду с подарком. – Зарко еще раз поклонился. – Теперь тебя спрошу, Невдушка. Как там батюшка наш да матушка? По-хорошему ли? Да видала ли ты их? Верно, видала, уж как же. Обрадовались?

Зарко наклонил голову, внимательно всматриваясь в маленькие домики селения мертвых. Ждал ответа…

Ласточка, пролетая мимо, задела его крылом по щеке. Отрок улыбнулся – вот ладно-то! Ответила все ж таки сестрица! Хорошо ей там, встретила батюшку с матушкой. Ужо не забудут Светозара…

– А в деревне тебе почет, сестрица. – Зарко улыбнулся. – Всяк добрым словом вспомнит. Защитница, говорят. Берегиня. И… – Мальчик немного замялся. – Вот еще о чем хочу спросить. О дружке моем, Горшене. Он говорит, что…

– Рад, что ты пришел сюда, Светозар! – негромко промолвили за спиною.

Вздрогнув, Зарко обернулся, увидев прямо перед собой Брячислава – из тех, кто может общаться с богами. Жрец – не старый, кряжистый, крепкий, одетый в длинную рубаху, украшенную затейливой вышивкой, с матерчатой же сумой через плечо – улыбнулся, пригладив густую бороду, и, подойдя ближе к домикам, поклонился.

– Вот и я пришел вас навестить, – тихо промолвил Брячислав. – И тех, кто лежит здесь давно, и остальных. Особенно – тебя, Невдушка, светлая твоя доля. – Жрец вдруг с тревогой посмотрел в затянутое тучами небо. – Обереги поля от града, пошли удачу в охоте, пусть будут многорыбными озера и реки, а люди пусть будут сыты и веселы. Вот и братец твой здесь, Невдушка… О том же просит.

– Да, – согласно кивнул Зарко. – Помогай, сколько сможешь, всем людям Птицы!

– Поможет. – Брячислав положил руку мальчику на плечо, улыбнулся по-доброму и вдруг почему-то вздохнул. – Славной девушкой была Невда, доброй и очень красивой.

– Была? – неприятно поразился отрок.

– Была, – жрец вновь пригладил бороду, улыбнулся, – теперь же она стала другой. Уже не простая девушка – берегиня. Великая честь! Немногие достойны такого. Будь и ты достоин чести сестры, Светозар из народа Птицы! Не посрами.

– Да я… – сверкнув светло-серыми, как у сестры, глазами, вскинулся было Зарко, но жрец властно придержал его за плечо.

– У народа Птицы есть важное дело для тебя, Светозар, сын охотника Заровита.

– Важное дело? – пролепетал Зарко, явственно ощущая нахлынувшую на него гордость.

Да он готов умереть за свой род! Как… как умерла Невда. Впрочем, что такое жизнь отдельного человека, по сравнению с благополучием всех людей.

Птицы? Умереть, чтобы жил род, – что может быть важней и почетней? Только… Зарко вдруг передернул плечами – он, конечно, все сделает ради рода, но, если б можно было, предпочел бы погибнуть в бою или от вражеских пыток, но только не так, как…

– Что дрожишь, воин? – усмехнулся Брячислав. – Замерз?

– Да нет, и вовсе я не дрожу. – Отрок быстро справился с собою. – Ты говорил о каком-то важном деле, Брячислав? О каком?

Отойдя в сторону, жрец внимательно осмотрел Зарко. Взгляд его, ощупывающий, въедливый, липкий, почему-то не понравился отроку, хоть тот и постарался скрыть все свои чувства.

– Тебе не нравится, как я смотрю? – неожиданно спросил Брячислав. – Правильно не нравится, ведь я еще не решил, сможешь ли ты…

– Смогу – что? – Мальчик вскинул глаза.

– Впрочем, ты вполне крепок, – словно бы сам себе проговорил жрец. – Крепок и приятен с виду. К тому же смел – я видел тебя в недавней битве, а главное – памятлив и умен. Твой рассказ о чужом граде был очень неплох. Это хорошо, очень хорошо…

– Что – хорошо? – Зарко недоуменно взъерошил затылок.

Брячислав глухо расхохотался:

– Скоро узнаешь. Но сначала я спрошу предков.

Пригладив бороду, он решительно направился к домикам мертвых, что-то негромко бормоча. Зарко так и не решился следовать за ним, стоял в отдалении, у рощи. Подойдя ближе, Брячислав вытащил из сумы цветы и медовые лепешки, щедро осыпал ими недавно выстроенные домики-домовины. Постоял, пошептал что-то… Повернулся, пошел назад…

– Славно, славно, Светозар! Сестрица твоя за тебя поручилась.

Стоя у высокой березы, Зарко молча ждал, когда же наконец жрец заговорит о деле. А тот все ходил вокруг да около, то призывал богов, то, приставив ладонь ко лбу, посматривал на небо.

Задул верховой ветер, раскачал верхушки деревьев, погнал по небу облака-тучи, погнал далеко, за леса, за болота, за Ольховую реку. И правильно то! Уходи, уходи, туча, не надобен сейчас дождь, ох как не надобен.

Чуть в стороне, у овражка, дернулись ветки малинника. Зарко насторожился – кто там? Может, тот огромный бурый зверь, который ведает мед? Имя его мальчик опасался произносить не то что вслух, но и в мыслях – а ну как услышит, придет? Опасный, ловкий и проворный зверь, лишь с виду кажущийся ленивым увальнем. Нет, ни к чему подобные встречи. Вот снова дернулись ветки…