Златое сбрил себе руно,

Крез завладел чужой деревней,

Марс откуп взял, - мне все равно,

Я не завидлив на богатство

И царских сумм на святотатство.

Когда судьба качает в люльке,

Благословляю часть мою;

Нет дел - играю на бирюльке,

Средь муз с Горацием пою.

Но если б царь где доброй, редкой

Велел мне грамотки писать,

Я б душу не вертел рулеткой,

А стал бы пнем - и стал читать

Равно о людях, о болванах,

О добродетелях в карманах.

А ежели б когда и скушно

Меня изволил он принять,

Любя его, я равнодушно

И горесть стал бы ощущать,

И шел к нему опять со вздором

Суда и милости просить.

Равно когда б и светлым взором

Со мной он вздумал пошутить

И у меня просить прощенья, -

Не заплясал бы с восхищенья.

Но с рассужденьем удивлялся

Великодушию его,

Не вдруг на похвалы пускался;

А в жаре сердца моего

Воспел его бы без притворства

И в сказочке сказал подчас:

“Ты громок браньми - для потомства,.

Ты мил щедротами - для нас,

Но славы и любви содетель

Тебе твоя лишь добродетель”.

Смотри и всяк, хотя б чрез шашни

Фортуны стал кто впереди,

Не сплошь спускай златых змей с башни

И, глядя в небо, не пади;

Держися лучше середины

И ближнему добро твори;

Назавтра крепостей с судьбины

Бессильны сами взять цари.

Есть время, - сей, оно превратно;

Прошедше не придет обратно.

Хоть чья душа честна, любезна,

Хоть бескорыстен кто, умен, -

Но коль умеренность полезна

И тем, кто славою пленен!

Умей быть без обиды скромен,

Осанист, тверд, но не гордец;

Решим без скорости, спокоен,

Без хитрости ловец сердец;

Вздув в ясном паруса лазуре,

Умей их не сронить и в бурс.

1792

На птичку

Поймали птичку голосисту

И ну сжимать ее рукой.

Пищит бедняжка вместо свисту;

А ей твердят: “Пой, птичка, пой!”

1792 или 1793

[Image010]

Амур и Псишея

Амуру вздумалось Псишею,

Резвяся, поймать,

Опутаться цветами с нею

И узел завязать.

Прекрасна пленница краснеет

И рвется от него;

А он как будто бы робеет

От случая сего.

Она зовет своих подружек,

Чтоб узел развязать;

И он своих крылатых служек,

Чтоб помощь им подать.

Приятность, младость к ним стремятоя

И им служить хотят;

Но узники не суетятся,

Как вкопаны стоят.

Ни крылышком Амур не тронет,

Ни луком, ни стрелой;

Псишея не бежит, не стонет,

Свились, как лист с травой.

Так будь, чета, век нераздельна,

Согласием дыша:

Та цепь тверда, где сопряжение

С любовию душа.

1793

Храповицкому

Товарищ давний, вновь сосед,

Приятный, острый Храповицкой!

Ты умный мне даешь совет,

Чтобы владычице киргизской

Я песни пел

И лирой ей хвалы гремел.

Так, так, - за средственны стишки

Монисты, гривны, ожерелья,

Бесценны перстни, камешки

Я брал с нее бы за безделья

И был - гудком -

Давно Мурза с большим усом.

Но ежели наложен долг

Мне от судеб и вышня трона,

Чтоб не лучистый милый бог

С высот лазурна Геликона

Меня внушал,

Но я экстракты б сочинял,

Был чтец и пономарь Фемиды

И ей служил пред алтарем;

Как омофором от обиды

Одних покрыв, других мечом

Своим страшит

И счастье всем она дарит, -

То как Я<кобия> оставить,

Которого весь мир теснит?

Как Л<огинова> дать оправить,

Который золотом гремит?

Богов певец