– Так, стоп! – прервал его я. – «Закон и порядок» показывают сразу после «Белого призрака».

– Ну и что?

– Ты хочешь сказать, что после шоу ты собирался переключиться на «Закон и порядок», игнорируя мнение еще девяти человек в этой комнате?

– А что тебе не нравится? Я обозлился вконец.

– Ничего себе фонтан! Ты приходишь ко мне на шоу и хочешь смотреть дальше, твою мать?

– Итан, выбирай выражения, – сказала мать.

На экране телевизора показывали фелляцию в зелено-малиновых тонах. Вдруг звук исправился, и мы явственно услышали чавканье, чмоканье и черт знает какое шлепанье о разнообразные слизистые оболочки.

Отец возмутился:

– Надо выключать! Грег тоже возмутился:

– Он хочет выдернуть телевизор из розетки! Пусть сначала все исправит! Я не позволю!

Отец выдернул вилку из розетки.

В ушах возникло приятное облегчение.

Мать простонала:

– Такая огромная трещина, прямо посреди столика Итана!..

– Я истекаю кровью!

И это была правда: из раны Грега толчками лилась кровь, совсем как в каком-нибудь скетче «Монти Пайтона». Джейпо-довцы осторожненько от него отсели.

– Ах, Грег! – воскликнула мама. – Сначала вы разбили столик, а теперь ты заливаешь кровью ковер!

Отец пошел за курткой; Грег снова включил телевизор.

– Ты не уйдешь, пока не исправишь все, что натворил! Я сказал:

– Грег, это мой дом. Я здесь решаю.

– Ну, ты ведь со мной согласен?

– Конечно. Папа, ты не уйдешь, пока не исправишь все, что натворил.

Мать пришла отцу на помощь и сказала убийственным голосом:

– Мы уходим! Вы все ужасные люди, все! Мы уходим! Она возмущенно удалилась, отец следом. Грег ухромал в ванную в поисках пластыря, жгута или какого-нибудь инструмента для прижигания.

Повисло неприятное молчание.

Кейтлин сказала:

– Все время забываю, что в твоих родных ПО от «Майкрософта».

Злобный Марк подошел к телевизору и нажал на кнопку. В «Белом призраке» под бурные аплодисменты заканчивался мой сюжет. Я занял второе место. Первым стал парень из Аризоны, который прекрасно жонглировал пятью котятами, пока ему не бросили шестого.

Бри вставила в компьютер наушники, но не успела отключить звук, и мы все услышали несколько тактов старой песни Морисси «Каждый день как воскресенье». Это навело Кейтлин на размышления.

– Эта песня всегда портит мне настроение, потому что воскресенье – самый плохой день недели. Все не отвечают на звонки, ходят в чем попало и занимаются непродуктивными делами. Если бы я правила миром, каждый день был бы четверг.

– Почему?

– Ну, смотрите: понедельники – гадость, потому что ты жалеешь, что не смог выспаться. К тому же в этот день происходит шестьдесят процентов самых мерзких собраний. Вторники – гадость, потому что в неделе остается еще четыре рабочих дня. Ты ненавидишь себя и весь мир, потому что сидишь в этом беличьем колесе и корпеешь за зарплату. Среды – гадость, потому что около полудня ты понимаешь: рабочая неделя наполовину закончилась, но сам факт, что ты смотришь на жизнь с этой точки зрения, означает, что ты всего лишь третья картинка из старого и несмешного комикса «Кэти», где героиня осознает, что она толстая старая дева, у нее становятся дыбом волосы и она кричит: «А-а-а-а-а!». Пятницы – гадость, потому что ты чувствуешь себя крысой, которая ждет, когда ей в клетку забросят корм, то есть выходные. Субботы – ничего, но и только. А воскресенья, как я уже сказала, – это день, забытый временем, когда ничего не происходит и ты, как последняя извращенка, начинаешь снова ждать понедельника. Так что я бы предпочла неделю четвергов. Все в хорошем настроении, дело спорится, а проблеск субботы на горизонте пружинит походку.

Я только что понял: мы, джейподовцы, все больше отличаемся от остальных. Наши странности усугубляются, а другие сотрудники все более и более… нормальные. У них есть хобби, законные супруги и, что поразительно, дети. Вместо того чтобы просиживать на работе ночи напролет, они уезжают домой на велосипеде, едят здоровую пишу, обсуждают дела, не связанные с работой, спят, а на следующий день (не в ту же ночь!) возвращаются на работу. Те, кто постарше, даже не приезжают сюда по выходным. Где оно, сообщество компьютерных нердов, измученных бессонницей, живущих на пепси без овощей, секса и прочих атрибутов нормальной жизни? Ковбой вздохнул:

– Да, такого бума, как в девяностых, уже никогда не будет. Джон Доу добавил:

– И столько денег мы уже не заработаем! Бри сказала:

– И не получится придумать что-то такое, как «Эппл». Версию один-ноль.

Злобный Марк поддержал беседу:

– И в офисах уже не устраивают гонок игрушечных автомобилей!..

(Злобный Марк вспоминает трюк, который отколол в отделе управления жизненным циклом информации два года назад, когда работал в Силиконовой долине.)

В Джей-Под зашел Горд-О.

– Хватит ностальгировать по девяностым, вас все равно там не было. Эх, классное было времечко!.. Даже жаль вас, глупую мелюзгу.

Я спросил:

– А как это было? Неужели все эти деньги просто лежали и ждали момента, чтобы на тебя свалиться?

– Итан, не просто лежали. Они били офигительным фонтаном. Но можешь об этом забыть, потому что сейчас Пропащее Десятилетие, и в этом десятилетии ты едешь в дешевый супермаркет за медово-ореховыми «Чириос». Да, еще купи мне пять обедов с куриным белым мясом в панировке и картофельным пюре. Хочу опробовать новую микроволновку.