– Мама, ребенок не каркает – он это предвидит.

Помню, ему было годика три. Мы ехали на машине в Москву. Сына удобно разместили среди подушек на заднем сидении. Вдруг он просыпается:

– Ну, все, папа, хамбец машине: масло потекло, откуда только можно.

Муж удивился, остановил машину, вышел, все тщательно осмотрел:

– Полный порядок!

Но я-то знала, что Толя ничего просто так не говорит и приготовилась к худшему. И действительно, километра через три на дороге оказалась большая выбоина. Машина подскакивает, пробивает дно, – масло хлещет на дорогу! Как говорится, устами младенца глаголет истина… А уж Толикиными – вдвойне!

Как-то он свекрови сказал:

– Ну, ба, берегись: со ступенек так грохнешься, что ногу поломаешь.

Свекровь обиделась, отругала его:

– Ах, ты, паршивец! Чего бабушке желаешь…

Да не желает он, не желает: просто говорит, что видит. И действительно, вскоре все готовились к свадьбе Мишиного младшего брата, хлопоты, суматоха, – свекровь оступилась на лестнице, катилась вниз целый пролет и сломала ногу. Вот так: свадьба, всем веселье, а она в гипсе. Все к ней:

– Тамара, как же это тебя угораздило?

А она:

– Любимый внучек удружил – «накаркал».

И хотя я очень уважаю и люблю свою свекровь, она мне стала матерью, но не стерпела и сказала ей твердо:

– Никогда больше не говори, что мой сын «каркает»! Господь дал ему дар, не нам это обсуждать.

Толик у меня как пророк: сказал – сбудется. А нравится – не нравится то, что услышал, – дело твое.

Конечно, всем родителям кажется, что их дети – самые умные, самые талантливые, – словом, самые-самые! Порой родительская любовь застит нам глаза. Но я скажу о том, в чем, действительно, у моего старшенького неоспоримые успехи. Он прекрасно рисует, очень любит танцевать. А еще – душевно относится к людям: его в школе любят все – от директора до одноклассников. Когда прихожу за сыном, все мне наперебой его расхваливают: «Ваш мальчик – золото! Толик – это наше солнышко!» Мне приятно это слышать – словами не выразить! Но я знаю, что он ни перед кем не заискивает, не старается понравиться. И все это чувствуют. Если он говорит учительнице: «Людмила Михайловна, как вы сегодня хорошо выглядите! Как вам идет красный цвет», – она знает, что это так. Ведь таким способом моему ребенку не надо выпрашивать повышенные оценки, – он и так учится хорошо.

Как-то мне классная сына рассказывает и смеется:

– Он сказал, что от меня хорошо пахнет, и спросил, как называются мои духи. Я ему говорю: «Толик, зачем тебе это?» – «Я их маме посоветую, – ей пойдет такой запах».

Его учителя называют джентльменом. Откуда это у него? Не знаю. Наверное, в прошлой жизни душа имела такой опыт. Он учится в пятом классе, у него много друзей в школе. Толик у меня мальчик влюбчивый. Если ему нравится девочка, то страдает, просит меня:

– Мама, она такая хорошая: давай мы ей что-нибудь подарим!

– А что?

– Давай твое кольцо подарим?

Ничего ему не жалко. С одной стороны – это хорошо, а с другой – надо учиться понимать и различать людей, чтобы тобой не манипулировали. Помню, была у него влюбленность в восемь лет. Вижу, что мой ребенок страдает. Отец смеется, но я знаю: да, детство, но переживает-то он по-настоящему. Говорю мужу:

– Поехали в гости к этой девочке.

– Да ты что придумала? – отвечает он. – Давай я с ним поговорю, объясню, что это пройдет, отболит, что еще сто таких «любовий» будет.

– Нет, пусть он сам это поймет. А пока у него все всерьез, и я не хочу, чтобы он мучился.

Заезжаем в салон, покупаем красивый букет, духи, приезжаем, знакомимся. Мальчик мой рад, просто светится от счастья. А где-то через полгода прибегает домой:

– Мама, это такая девочка замечательная!

Это он уже о другой. Та любовь прошла. Что поделать: время серьезных чувств у него еще не пришло. Но я учу его быть внимательным к женщине, уважать, понимать ее. Он знает, что женщине надо дарить подарки, нельзя ее обижать.

Мы с мужем шутливо называем старшего сына «экспериментальным образцом»: на нем мы ставили эксперименты по развитию способностей, загружали его без меры, стремясь дать как можно больше. С четырех лет он у нас по репетиторам: и языки, и музыка, и танцы… Помню, как привели его записывать в секцию восточных единоборств, а он так жалобно на меня смотрел:

– А может, все же на флористику?

Потом мы поняли, что слишком рано на него такой груз навалили, и решили, что остальных детей будем по-настоящему развивать с шести лет. Толик сейчас в английской школе изучает английский и немецкий языки, а со следующего года у них будет еще и итальянский. Знает цыганский язык. Ему вообще языки хорошо даются. Помимо занятий с репетиторами по английскому, математике и русскому, он ходит на плавание, на таэквондо, на флористику. С особым удовольствием занимается цыганскими танцами, уже профессионально бьет чечетку. Как ни странно, при такой загруженности, у него еще остается время пообщаться с друзьями в Интернете.

Детки у нас все крупные, и дома мы в еде вводим для них кое-какие ограничения: поменьше сладкого, мучного, хлеба. А прихожу в школу и вижу: выходит из буфета женщина, несет Толику пирожок. Я ей говорю:

– Не надо!

А она мне:

– Да что вам – жалко? А если ребенок хлеба хочет? Ешь, Толечка, ешь здесь, раз дома тебя голодом морят.

Что тут сказать?.. Мы и по врачам детей водили: может, у них что-то с обменом. Но доктора как только мужа увидят, руками машут: